Газета "Своими Именами" №18 от 03.05.2011 - [29]

- Когда в 1968 году я заканчивал свою работу на посту резидента советской разведки в Китае, мне из центра прислали телеграмму: “Несмотря на то, что ваша работа в Китае завершена, Юрий Владимирович просит вас задержаться на месяц и написать свои соображения относительно положения в Китае и перспектив советско-китайских отношений”. В течение этого месяца я написал 103 страницы, где среди прочего было сказано, что ситуация, которая складывается в настоящее время в Китае, изменчива, китайцы решают вопрос создания новой общественной формации, но в этом нет ничего удивительного, к этому надо относиться терпимо и исходить из того, что китайцы будут использовать в интересах своей страны передовые элементы как социалистической, так и капиталистической систем.

После моего возвращения из Китая прошло больше года, когда мне однажды позвонил Андропов: “Возвращаю тебе твой отчёт по Китаю” и отдал мне мой материал. И добавил: “На нём есть пометки. Знаешь, чьи?” Пожимаю плечами: “Нет, не знаю”. “Эта пометка такого-то, эта такого-то, а вот эта такого-то... - называет Андропов фамилии высоких политических деятелей. - А вообще-то смело написано!”

- Правда, что в кабинете одного из американских контрразведчиков висел портрет Андропова?

- Да, правда. Это был начальник отделения ФБР в штате Нью-Джерси, в середине 1970-х. Лично я этого портрета не видел, его видел наш сотрудник, который поддерживал контакты с ФБР по обмену наших товарищей, которые тогда сидели в центральной нью-йоркской тюрьме, Энгера и Черняева. Кстати, фактически их выдал как раз Шевченко, хотя, в принципе, их не должны были поймать, однако, во время одной из операций Черняева и Энгера задержали, потому что мы не учли, что американцы пустят в воздух небольшой спортивный самолётик, с которого и будут вести наблюдение за нашими разведчиками. Так вот. Когда наш сотрудник был в кабинете у начальника отделения ФБР, он поднял глаза, увидел на стене портрет Андропова и страшно удивился. Был ответ: “А чего ты удивляешься? Я что, не могу повесить портрет руководителя лучшей разведки мира?”

- Было ли с Андроповым у СССР перспектив выжить больше, чем с любым другим советским лидером? Каковы Ваши впечатления об Андропове?

- Помню, Семичастный (в начале 1960-х руководитель КГБ СССР. – Л.С.) впервые отправил меня на доклад к Андропову, как к заведующему отделом социалистических стран ЦК. Я не ожидал, что встречу в ЦК абсолютно другого, нежели остальные партийные руководители, человека, с которым можно разговаривать, интересного; мы просидели с Андроповым тогда больше 4-х часов, он расспрашивал о Китае, а в это время к нему в кабинет заходили и выходили люди, некоторых Андропов оставлял: “Сиди, слушай, тебе это нужно”. Андропов, например, читал всё: и приятное, и неприятное, а ведь были и такие руководители, которые читали только приятную информацию.

Андропов никогда никому не мстил. Если видел, что у человека что-то не получается, то просто переводил его на другую работу, а если, к примеру, он убирал чекиста, совершившего какую-то ошибку, в другое подразделение, то, получив дополнительное объяснение, почему человек ошибся, мог и изменить свою точку зрения. Помню, как-то во время нашего доклада Андропову Юрий Владимирович сказал, что у него есть другая, отличная от нашей, информация. Я возразил: “Это не так”. Андропов говорит: “Сколько надо дней, чтобы проверить, кто прав: я или ты?” “Дней 40-50. Сложные условия”. ...Крючков меня потом упрекал, зачем я среагировал так грубо, но я сказал, что Андропов с давних пор просил меня говорить только правду. Спустя срок меня встречает тот же Крючков: “Ну как?” “К сожалению, прав оказался я” (Смеётся).

Сейчас ФСБ готовит к выходу книгу “Команда Андропова”, куда я написал свои впечатления об отношениях с Юрием Владимировичем, которые озаглавил “Ю.В. Андропов (на партучёте в нелегальной разведке)” (Улыбается). Он ведь действительно был членом нашей партийной организации. Приходил. Но не каждый раз, человек он всё-таки был очень занятый.

- Каковы были максимальные сроки пребывания разведчиков на нелегальном положении? И, кстати, когда нелегала было подготовить проще: в Ваше время или сейчас?

- В те годы, когда приходилось работать нам, будущий нелегал зачастую не имел тех качеств, которые имеют сегодня самые обычные люди; у наших сотрудников, к примеру, изначально не было зубастой хватки людей, занимающихся бизнесом. Поэтому нередко приходилось смотреть, какие личностные качества присущи конкретному человеку и фактически давать ему второе образование, от средней школы до высшего. У нас не было нелегалов, которые знали бы только один иностранный язык, минимум 2-3. То есть мы проделывали огромную работу.

В одном случае, самый короткий срок подготовки нелегала для конкретной цели у нас составил 7 лет, после чего человек 3 года отработал за рубежом и украсил свою грудь двумя орденами и знаком “Почётный чекист”. Естественно, что срок подготовки нелегала зависит от поставленной перед ним цели. А цель бывает разная: от хорошего места, где он может спокойно жить и работать, до сейфа какого-нибудь зарубежного руководителя. В этом смысле самый длинный период от начала работы в нелегальных условиях до выполнения поставленного задания составил 17 лет; человек этот, к слову, вернулся Героем Советского Союза.