Газета "Своими Именами" №14 от 01.04.2014 - [19]

Через пять месяцев командования этим полком был назначен начальником штаба 180-й мотострелковой дивизии. В течение полутора лет был начальником штаба, а затем командиром 28-й отдельной мотострелковой дивизии окружного подчинения, которой командовал без малого три года. На этом моя служба в Вооруженных Силах СССР закончилась, и по собственному рапорту я был уволен в запас Вооруженных Сил Украины.

— Как проходил развал Советской Армии, который начался с того, что наше политическое руководство заставило офицеров принять украинскую присягу. Что стало с теми, которые её не приняли?

— Это очень болезненный вопрос для всех офицеров Советской Армии, ныне Вооружённых Сил Украины. Выражение “развал Советской Армии” точно отражает суть дела. Я могу рассказать на уровне дивизии, как болезненно шёл этот процесс.

Украинское руководство очень спешило с принятием присяги. 9 января 1992 года на совещании у президента Кравчука было дано много обещаний руководящему составу Вооружённых Сил Украины. Там присутствовали практически все командиры дивизий всех родов войск, областные военные комиссары, командиры и командующие корпусов армий, округов. Но эти обещания так и остались, на мой взгляд, пустым звуком.

В тот период я не навязывал своё мнение личному составу и офицерам дивизии, давал возможность самим определиться в своей дальнейшей службе и военной судьбе. Практически у офицеров и прапорщиков не было выбора - или принятие присяги, или ничего. Были обещания о том, что, не принимая присягу, они, тем не менее, продолжат службу. Что, мол, есть двухсторонние соглашения между Украиной и Россией и человек поедет служить в Россию. В конечном итоге, мы стали ненужными как Украине, так и России.

Всё делалось под покровом таинственности, например. Я как командир дивизии получаю звонок из Киева: “К вам вылетела комиссия, встречайте ее на вертолетной площадке”. Встретил, докладываю генерал-лейтенанту. У меня все упорно стали интересоваться, где находится командующий войсками округа генерал-полковник Морозов. Я ответил, что он у себя, на месте. Меня попросили уточнить, когда он вылетит.

Около полудня оперативный дежурный доложил, что командующий уже взлетел. Тогда вся эта комиссия стала садиться в машину. Я опять начал докладывать, а мне уже говорят: “Вот докладывайте своему новому командующему”.

Смена командующих происходила втайне, и это было неприятно. В последующем такие же неприятности произошли в один и тот же день со мной и другими офицерами, командирами дивизий, начальниками управлений округа.

Нас, командиров частей и соединений, всегда учили, что перед снятием с должности даже выпускника училища с ним должны побеседовать все, включая командира дивизии. А здесь про то, что вместо меня был уже назначен новый командир дивизии, я узнал в 15 часов в кабинете командующего округа. Точно так же в тот же день об этом узнали и ещё четыре человека. Смена командующего и командиров дивизий на том этапе, по моему мнению, показывает определенную непорядочность высшего военного и, наверное, не только военного руководства Украины.

Таково было выполнение обещаний. В конечном итоге офицеры и прапорщики, которые не приняли присягу и рассчитывали на то, что их переведут, как это было обещано, в Российскую армию, оказались ненужными ни Украине, ни России. Они были уволены в запас Вооружённых Сил Украины и многие из них, прослужив по 20, 25 лет, а некоторые даже и по 30 лет, и по сей день не имеют крыши над головой. Так на практике выполнялись те обещания, которые давались 9 января.

Принятие присяги в 28-й дивизии, согласно приказу командующего войсками округа, было организовано в два этапа. Я присягу Украины не принимал, потому что считал и считаю, что я уже принял присягу 1 сентября 1966 г. в Ташкентском высшем танковом командном училище, где клялся в верности Советскому народу. Считаю, что украинский народ остался тем же Советским народом. Зачем я должен был принимать её ещё раз?

С формальной стороны принятие присяги проводилось согласно положению Устава внутренней службы, Строевого устава Вооруженных Сил СССР, никаких отклонений не было.

После моего отстранения от должности начались варианты перевода меня в российскую армию, но я не был нужен в российской армии, как сотни и тысячи таких же офицеров и прапорщиков. В конечном итоге, пробыв 6 месяцев за штатом, я получил предложение от командующего войсками округа, через начальника управления кадров округа, написать рапорт об увольнении из Вооруженных Сил Украины, как это сделал и мой коллега, командир Николаевской учебной дивизии. Понимая, что ничего уже не получу ни в Вооружённых Силах Украины, ни России, куда меня, естественно, никто не приглашал, и получив во второй раз предложение написать рапорт, я написал его и на его основании был уволен.

В последующем смена проходила аналогичным порядком, в том числе и многих командиров полков. Критерий смены был один: на этой должности должен стоять человек украинской национальности. Командиры дивизий ОдВО в границах, в которых он был в 1992 г., были заменены все, командиры полков в 28 дивизии были заменены процентов на 40. На более низком уровне это не ощущалось, там этот процесс шёл более последовательно в первую очередь за счёт того, что многие командиры батальонов, дивизионов, рот, батарей, взводов сами писали репорта на увольнение, не видя перспективы для своей дальнейшей службы. Вместо них ставились люди в первую очередь украинской национальности, хотя для этого звена это не было критерием. Сегодня в 28-й дивизии очень многие офицеры батальонного, ротного и дивизионного звена являются представителями и других национальностей.