Газета "Своими Именами" №14 от 01.04.2014 - [18]

Нерешительность Запада в части санкций, имеющих реальные экономические последствия, уже подтверждается. Прошел и сразу «умер» слух о закрытии британских визовых центров. Да, закрыть их можно. Но российские студенты и школьники могут учиться или в России, или в других странах. А увольнять придется конкретных британских профессоров, у которых не будет студентов. Точно так же Франция может легко проявить активность и расторгнуть многострадальный контракт по «Мистралям». Но сами французские чиновники говорят, что подобные санкции — «оружие последнего удара», из-за того что отмена контрактов прежде всего ударит по французской экономике.

Санкций Запада не может не быть. Они не могут не ужесточаться. Публичные демократии, безусловно, должны учитывать требования той части избирателей, которая настаивает на наказании «зарвавшегося Путина» вне зависимости, прав он или нет. Но очевидно еще и то, что никто на Западе не хочет расплачиваться серьезными экономическими проблемами за абстрактные принципы и никому не известные Крым и Украину. Западные политики прекрасно знают, что сегодня избиратель интересуется, почему не наказан Путин, а завтра — почему так дорого стоит газ. Поэтому новые санкции обязательно будут вводиться так, чтобы в любой момент было что предъявить озабоченной общественности, но в то же время с расчетом, чтобы ненароком не поднять из берлоги русского медведя и не выстрелить самому себе в ногу. Времена «кузькиной матери» уже прошли. Так что отказываться от американских товаров в ответ на формальные политические санкции необходимости нет.

Дмитрий Гололобов, forbes.ru

УКРАИНА И РОССИЯ

НА ПУТИ К МАЙДАНУ

В украинских СМИ продолжается жалобный вой, что некие вооружённые люди, якобы российские военные, изгоняют украинских военных, отказавшихся подчиниться воле крымского народа, с военных объектов. «Бедная» украинская армия, подвергшаяся «нападению и агрессии»…

В связи с этим интересно вспомнить, как в действительности проходило на Украине расчленение в 1992 году Советской Армии. Тогда «украинская держава» куда менее, чем это происходит сегодня в Крыму, церемонилась с офицерами Советской Армии.

Рассказывает полковник запаса Борис Карпович Серов, бывший командир 28-й мотострелковой дивизии Одесского военного округа, кавалер 3-х орденов Красной Звезды. Интервью было дано в 1994 году.

— Я родился 24 января 1947 года в г. Зеленогорске Восточно-Казахстанской области. В 1966 г. закончил среднюю школу и поступил в Ташкентское высшее командное танковое училище. Его закончил в 1970 г., после чего был направлен для прохождения дальнейшей службы в отдельный тяжелый танковый батальон Группы советских войск в Германии, где проходил службу командиром взвода, затем командиром роты тяжёлых танков. Закончил службу в ГСВГ в должности начальника штаба отдельного тяжелого танкового батальона. С этой должности был переведён в Дальневосточный Краснознамённый округ, где проходил службу на должностях начальника штаба танкового батальона и командира батальона. В 1978 г. поступил в Академию бронетанковых войск, которую закончил в 1981 г. По её окончанию был месяца три на должности заместителя начальника оперативного отдела общевойскового корпуса. 10 декабря 1981 г. был направлен начальником штаба в десантно-штурмовую бригаду в состав 40-й армии на территорию Афганистана. Вначале бригада дислоцировалась в г. Кундуз, затем была передислоцирована в Гардез. Я прослужил там четыре месяца и по своей просьбе, которую высказал в ходе боевых действий во время личной встречи с начальником штаба тогдашнего Туркестанского округа, был переведен на должность начальника штаба отдельной 70-й мотострелковой бригады в Кандагар.

Видимо, многие, кто служил в Афганистане, да и не только, слышали это слово: Кандагар. Я считаю, что это в условиях Афганистана был наиболее опасный район, в котором помощь афганскому народу в защите завоеваний Апрельской революции - я говорю в выражениях того времени - оказывала только 70-я бригада. Она, действуя самостоятельно на территории этих огромных провинций Афганистана, разрывалась на части, успевала подавить бандитские формирования и непосредственно в провинции Кандагар, а также в провинциях Пактия, Логар и Заболь. Мне пришлось повоевать на территории Афганистана, если учитывать 56 десантно-штурмовую бригаду и 70-ю отдельную мотострелковую бригаду, 2 года и 9 месяцев. Первый свой орден я получил за успешное проведение операции по захвату крупной базы мятежников в районе Рабати Джали, расположенной в 400 метрах от иранской границы и в 150 метрах от пакистанской. Второй орден получил за руководство боевыми действиями по деблокированию населённого пункта Марчжа, недалеко от с. Лашкаргах. За эту же операцию тогдашним руководителем Афганистана Бабраком Кармалем был награждён орденом Звезды Афганистана. Последний свой советский орден получил в 1984 г. за бои в районе Махаджири, Лаль Мухаммед и Пассаб. В ходе этих боёв был тяжело ранен и в течение пяти с половиной месяцев пролежал в госпитале им. Бурденко в Москве. Затем, когда смог самостоятельно ходить на костылях, был по своей просьбе переведен по месту жительства семьи в госпиталь г. Горького. Военно-врачебной комиссией был признан годным к продолжению военной службы без ограничения и снова уехал на месяц в 70-ю бригаду в Кандагар, где сдал дела и должность начальнику штаба этой бригады. Затем был направлен в Одесский военный округ, где решением командующего войсками округа был назначен командиром 19-го танкового полка. Через полгода этот полк расформировали, а меня перевели командиром 166-го танкового полка.