Газета "Своими Именами" №1-2 от 04.01.2011 - [16]

С каких это пор казнь и приведение приговора в исполнение в строгом соответствии с законом стали убийством? С каких это пор убийство сбежавшего преступника стало терроризмом? Но дело даже не в этом, а в подмене Новиковой понятия «казнь» понятием «политическое убийство», понятия «признанный судом преступник» понятием «лидер государства». А всё почему? А потому что судья Каштанова позволила преступнику-прокурору поставить перед Новиковой вопросы, на которые она заведомо не имеет права давать ответы в силу несоответствия своей компетентности поставленным вопросам. Каштанова обязана была сама разобраться в понятиях «казнь» и «политическое убийство» и пр. Это её дело, а не психолога из ВУЗа. Гонор, свойственный служащим корпорации, их ежеминутные оргазмы от осознания собственной великости перед лицом овец, то есть налогоплательщиков, куда-то исчезают, и в подобных ситуациях им не западло предстать перед миром в облике субъектов, едва сохранивших признаки человеческой личности и интеллекта. Судья, разбирая дело о признании материала экстремистским, внемлет указаниям лингвиста, оперирующего юридическими понятиями! Служу преступной корпорации, как говорится!

Идолопоклонница Каштанова

В субботу 13.03.09 г. Ю.И. Мухиным была неожиданно получена телеграмма о том, что его в понедельник 16.03 вызывают в суд на слушание дела по тексту «Ты избрал - тебе судить!». То есть суд, до этого в течение полутора лет перебиравший экспертов, отвергая профессиональные экспертизы в случае отсутствия в них нужных преступному сообществу выводов, даже не изучая их, найдя эксперта, который согласился сделать нужное участникам преступного сообщества заключение, решил срочно окончить дело, не давая ответчику времени на подготовку, вопреки закону, который требует вручать судебные извещения и вызовы лицам, участвующим в деле, с таким расчетом, чтобы они имели достаточный срок для подготовки к делу и своевременной явки в суд.

Заключение эксперта, на которое возбудился суд, начав «гнать» дело к завершению, фигурировало исключительно в виде документа. Его подпись не была заверена учреждением, в котором он работает. Ни документов, удостоверяющих личность, ни лицензии на право осуществлять экспертизы, ни каких-либо документов об образовании, документов, подтверждающих стаж проведения судебных экспертиз, в суд представлено не было. С учетом вышеуказанных обстоятельств и разумных сомнений в профессионализме мифической личности ответчик заявил ему отвод. Разумеется, суд, потративший полтора года на поиски этого раритета, в ходатайстве ответчикам отказал. Тогда ответчик ходатайствовал о вызове в суд эксперта, чтобы убедиться, что такой человек реален, что он действительно имеет отношение к психологии, проверить его документы, предупредить об ответственности за дачу заведомо ложного заключения и допросить в порядке статьи 85.1 ГПК РФ, чтобы снять эти сомнения. Разумеется, суд отказал ответчикам и в этом законном ходатайстве, приняв как доказательство документ, подписанный незаверенной подписью неизвестного человека.

И это преклонение Каштановой перед найденным в пыльных вузовских коридорах прокуратурой раритетом было настолько велико, что она, ни минуты не сомневаясь, предпочла вывод неустановленной личности выводу уважаемого человека - депутата Госдумы, доктора политических наук А.Н. Савельева. Савельев в своем заключении отмечал, что речь идёт о гипотетическом законопроекте, принятие которого предполагается путем осуществления законных процедур, а Новикова пишет, что идет “...обсуждение политических убийств, рассматриваемых как легитимная деятельность, является пропагандистской стратегией, оправдывающей терроризм”. И судья Каштанова игнорирует заключение законодателя в пользу вывода неустановленной личности. Иначе как нейролингвистическим программированием это не объяснить.

Также она проигнорировала экспертизы ЦСТ Института криминалистики ФСБ России: “...результаты проведенных по настоящему делу лингвистической, психолого-лингвистической и психологической экспертиз не противоречат друг другу, поскольку перед экспертами ставились различные вопросы, при разрешении поставленных вопросов экспертами применялись различные методики исследования указанной статьи, и более того, по мнению суда, при разрешении поставленных судом вопросов эксперты применяли различные по своей специфике отрасли знаний”. Двое профессиональных судебных экспертов (лингвист и психолог) ФСБ, отвечая на вопросы из своей области знаний, категорически заключили об отсутствии обоснования насильственного изменения основ конституционного строя, а неустановленное лицо (тоже якобы лингвист и психолог), отвечая на вопросы права, такие обоснования нашло. На каком основании суд заключил, что «выводы по указанным экспертизам не противоречат друг другу»? Каштанова ведь даже не исследовала экспертизы ФСБ, а совместно с прокуратурой занималась поиском раритетного эксперта, чтобы потом в восторге публично лобызать его бумажки. Вызвать его в суд по ходатайству ответчиков, чтобы задать вопросы по выполненной экспертизе, она тоже отказалась. На чём, в таком случае, основаны её выводы о непротиворечии экспертиз? На религиозном преклонении перед чудом природы? Или на необходимости срочного принятия решения, которое от неё требует корпорация?