Гайки, деньги и пила - [6]

– И сколько же я вчера выпил? – Руки невольно обхватили нездоровую башку.

– О, проснулся, алконавт?! – Через приоткрытую дверцу соседней комнаты выглянула улыбающаяся мордаха Серенького; старый приятель уже что-то хомячил за обе щеки. – Ну и гульнул ты вчера, дружище. Штук пять зеленых слил. Угощал всех направо-налево. Вон даже пару батончиков на завтрак мне перепало. Будешь? – Он протянул мне кусочек растаявшего обслюнявленного «Сникерса».

– Нет… сып-па-сиб… – Меня накрыл рвотный рефлекс, я сорвался с места и кинулся в угол к одиноко стоящему унитазу.

– Ну, как хошь. – Не обращая внимания на звуки моей рвоты, Серега затолкал шоколадку в рот и добавил: – Если вдруг не помнишь – вся снаряга осталась в твоем номере, где мы и начали. С собой ты взял вчера только бабки, фонарик да пояс с кольтом и, видимо, успешно все это прое… м-м… проехали.

– Одно меня в тебе поражает… – Я оторвался от белого друга, уткнулся в раковину умывальника и пустил струйку холодной воды на затылок. – Как ты после всех наших пьянок умудряешься быть таким?

– Каким?

– Бодрым. Иногда мне кажется, что ты и не человек вовсе… – Я сделал напор сильнее.

– А кто тогда?

– Ладно, забей. – Я встряхнул головой, разбрызгивая вокруг себя ледяные капли, и принялся растирать мокрыми ладонями лицо. – А знаешь, – продолжил я, – мне опять снился тот сон про пещеры. Я опять через себя все это пропустил, выгреб чайной ложкой весь этот забитый дерьмом клозет. И иногда мне даже кажется, что в один прекрасный момент я не выдержу и пущу себе пулю в висок. Как думаешь, это же лучше – помереть один раз по-настоящему, чем много раз подыхать вот так?..

– Ты с кем разговариваешь? – раздался хриплый голос из дальнего угла.

Я обернулся. Это спрашивал заспанный бродяга, который ночевал со мной в комнате. А Сереги уже и след простыл. Вот говнюк! Как выпить на шару, так он первый, а как кореша выслушать, так свои дела важнее. Но, несмотря на его идиотскую манеру неожиданно тихо появляться и исчезать, на Серенького я никогда не злился и только с ним делился всем тем дерьмом, которое порой меня накрывало.

– Да так, сам с собой говорил… – ответил я сталкеру, промокнул лицо куском бумажного полотенца и потопал к выходу.

– Погоди, куда попер? – кинул вдогонку мужик. – На вот. – В мою сторону со звоном полетел жетон камеры хранения, который я сцапал на лету. – Там внизу твоя пушка и шмотки. Ты вчера в хлам был, и пацаны просили за тобой присмотреть. Я не знал, где ты обитаешь, и приволок в свою ночлежку. Теперь топай, а я еще посплю. И это, спасибо за вчерашний праздник. Помог ты мне устроить достойную днюху, никогда еще столько людей за мое здравие не пили.

– Всегда пожалуйста! – кивнул я и вышел вон.

М-да, похоже, самую интересную часть вчерашнего вечера я все-таки пропустил. В упор не помню этого кадра и того, о чем он говорил.

Вяло спустившись по ступеням вниз, я вышел в достаточно просторный холл сталкерской ночлежки. Стальная клетка камеры хранения была у выхода. Хмурый бритый охранник забрал мой жетон и вытащил из ячейки с соответствующим номером пластиковый ящик из-под овощей. Там я нашел самоохлаждающуюся баночку пива и свой толстый кожаный ремень, увешанный такими же кожаными разгрузочными кармашками. Кобура с армейским кольтом висела на месте, а вот лямки крепления моего любимого фонарика-дубинки с шокером были вырваны с мясом. Прав был Серенький – просрал я вчера не только бабки. Кстати, о нем…

– Слушай, друг, – обратился я к бритоголовому мужичку, – а Серега, ну, Серенький выходил или еще где-то тут тусит?

– Я что, похож на телефонный справочник? – буркнул тот. – Еще не хватало вас, голодранцев, по именам запоминать…

Ну, в общем-то он прав – это же не люксовая гостиница, где я обитаю, там каждого клиента по имени-отчеству величают и с разгона в зад целуют. А в подобные дешевые притоны сползается исключительно биомусор – неудачники, несостоявшиеся проводники, хреновые или дефективные бойцы всех мастей. И как же меня вчера угораздило попасть в этот спальный район?

Я вышел наружу и осмотрелся. Ночлежка стояла у западной границы «русского сектора» торговой зоны, слева за КПП уже тянулись характерные постройки китайских кварталов. Мне же нужно было направо, в скопление многоэтажек. Я резко провернул донышко пивной банки, последовал характерный хруст ломающихся емкостей с химией. Холод от реакции перемешанных элементов растекся по тонкому металлу. Я немного подождал и поддел пальцем ушко. Зашипел газ, а в горло хлынула живящая влага. Не отрываясь от банки, я высосал половину содержимого и только после этого зашагал по пустым пыльным улочкам.

Раннее утро. Все, кто сегодня собирался в ходку, покинули это место еще на рассвете, а остальные досматривали сны. В торговых рядах были открыты лишь круглосуточные лавочки, где работали хмурые заспанные реализаторы, не принимающие кредитки. Так что вторую баночку пива я смог приобрести лишь в скромной забегаловке, пристроенной к конторе охотников за головами.

Здесь можно было взять заказ на ликвидацию любого бедолаги, за которого кто-то вдруг решил отвалить достаточно крупную сумму. Сама контора была еще закрыта, да и лично я подобной фигней никогда не занимался, а потому появлялся здесь крайне редко. Иногда ради интереса я рассматривал наружную стену объявлений с «топовыми заказами» и интересовался, сколько сегодня стоят человеческие жизни. Вот и сейчас, попивая прохладный напиток, я прошелся вдоль наклеенных рядов фотографий. Мало ли, а вдруг здесь случайно и мою физиономию кто-то повесил.