Гайдзин. Том 2 - [53]

– С вами, господин? – Нарисованные брови Вакуры взлетели вверх.

– Я опекун наследника по императорскому назначению! Мальчик не достиг совершеннолетия и не отвечает за свою подпись.

– О, прошу прощения, господин… будь это предоставлено мне, разумеется, вашего одобрения искали бы в первую очередь. Прошу вас, не вините меня, господин, я ничего не решаю, лишь даю предложения, я всего лишь слуга двора, слуга императора.

– Со мной должны были посоветоваться!

– Я согласен, прошу прощения, мы живем в странные времена.

Лицо Ёси напряглось. Вред был нанесен. Ему придется вытаскивать Сёгунат из их собственного дерьма. Идиоты! Как?

Сначала Андзё – тем или другим способом… Моя жена была права.

Ах, Хосаки, мне недостает твоих советов. Вспомнив о семье, он устремил взгляд в даль, и как-то сразу обуревавшая его ярость будто улетучилась. По ту сторону окна-сёдзи он видел своих стражников, ожидавших его под изящной крышей, позади них сады, мягкий дождь, рассыпавший искры по тщательно спланированным и соразмеренным пятнам красного, золотого и коричневого, обращая все в картину, столь приятную глазу и душе, столь непохожую на Эдо, подумал он, очарованный. Хосаки с удовольствием жила бы здесь, все это так непохоже на нашу суровую жизнь. Она умеет ценить красоту, ей бы здесь понравилось.

Так легко оказаться поглощенным этой погодой и садами, благосклонным небом и нежным дождем, лучшей музыкой, поэзией, экзотической пищей, изобилием шелков и портных, изысканно красивыми карпами и певчими птицами, придворными красавицами с алебастровой кожей и Плывущим Миром Киото, Симибарой, куда стремились со всего Ниппона, не заботясь ни о чем в целом мире, кроме поиска новых удовольствий.

Со времени приезда в Киото, помимо временного примирения с Огамой, он мало в чем преуспел, не считая приятного времяпрепровождения – столь редкого для него. Наслаждался с Койко, каждый день упражнялся в фехтовании и воинских искусствах, получал чудесный массаж – Киото славился этим, – играл в го и шахматы, сочинял стихи, банкеты утром, днем, вечером.

Как мудро поступил мой предок, заточив императора и этих разодетых лизоблюдов в Киото и построив свою собственную столицу в Эдо, подальше от этих искушений и подлых интриг, и как мудро было запретить Сёгуну приезжать в эту медоточивую ловушку.

Я должен уехать. Но как я могу без Нобусады?

Двор разве что не полностью отвернулся от него. Как и Нобусада. Дважды юноша в последний момент отменял назначенную встречу, ссылаясь на недомогание. Врач Сёгуна официально подтвердил простуду, но глаза его согласились, что это был предлог.

– Однако здоровье повелителя тревожит меня, князь Ёси. Сложения он слабого, а его мужские достоинства оставляют желать много лучшего.

– Это вина принцессы?

– Нет, нет, господин. Она сильная и живая, и ее инь достаточно вместителен и сочен, чтобы удовлетворить самый разборчивый ян.

Ёси подробно расспросил врача. Нобусада никогда не был фехтовальщиком или охотником, не любил проводить время на воздухе, как его отец и братья, предпочитая соколиную охоту или стрельбу из лука как состязания более легкие, или еще чаще состязался в поэзии и каллиграфии. Но в этом не было ничего дурного.

– Его отец по-прежнему крепок, как старое седло, а его семья известна своим долгожительством. У вас нет причин для тревоги, доктор. Дайте ему один из ваших настоев, скажите, чтобы ел побольше рыбы, поменьше полированного риса и поменьше тех экзотических блюд, которые так любит принцесса.

Она присутствовала на той единственной беседе, которая состоялась у него с подопечным несколько дней назад. Она прошла плохо. Нобусада отказался подумать о возвращении в Эдо, отказался даже обсудить возможную дату отъезда, отклонил его советы по всем другим вопросам, тыча ему в глаза Огамой:

– Тёсю контролируют улицы, люди Огамы уничтожают повсюду подлых сиси, братец. Даже в окружении наших воинов я больше не в безопасности. Мне не грозит ничего только здесь, под защитой императора!

– Это миф. Единственное место, где вы в безопасности, это замок Эдо.

– Прошу простить, князь Ёси, – голос принцессы был сладким и гладким как шелк, – но в Эдо так сыро, погоду там никак не сравнить с Киото, а кашель моего мужа нуждается в сухом климате.

– Правильно, Иязу-чан, к тому же мне здесь нравится, братец, впервые в жизни я свободен, не заключен в этом ужасном замке! Здесь я могу бродить где хочу, петь и играть и чувствовать себя в безопасности, мы здесь в безопасности. Я могу остаться здесь навсегда! Почему нет? Эдо – вонючий, паршивый город, править отсюда было бы великолепно.

Ёси попытался вразумить его, но ничего не добился. Потом Нобусада выпалил:

– Что мне больше всего нужно, пока я не стану совершеннолетним – а ждать уже недолго, братец, – что мне нужно так это сильный вождь, тайро. Нори Андзё подошел бы идеально.

– Это было бы очень плохо для вас и для Сёгуната, – ответил он и терпеливо объяснил еще раз, но его слова не произвели никакого эффекта. – Неразумно назна…

– Я не согласен, братец, Андзё слушает меня, меня, чего вы никогда не делаете. Я сказал о своем желании поклониться Божественному, моему шурину, он согласился, и вот я здесь, а вы были против! Он слушает меня! Меня! Меня, Сёгуна! И не забывайте, что кто угодно будет лучше, чем вы. Вам никогда не стать