Гайдзин. Том 1 - [41]

Она сдалась – желание заснуть пересилило все остальное. Луна сияла через щели в ставнях, Анжелика пошатываясь дотащилась через полосы бледного света до кровати и с удовольствием рухнула на пуховую перину. Со вздохом глубокого удовлетворения она до половины натянула на себя простыню и повернулась на бок. Через несколько секунд она уже спала.

Ори неслышно выскользнул из своего укрытия, поражаясь тому, что он до сих пор еще жив. Даже несмотря на то что он вжался в стену вместе с мечами, его нельзя было не обнаружить при любом мало-мальски прилежном осмотре. Он увидел, что дверь и ставни заперты, а девушка тяжело дышит, положив одну руку под подушку, а другую поверх простыни.

Хорошо. Она может подождать, подумал он. Сначала посмотрим, как мне выбраться из этой ловушки? Через окно или через дверь?

Ничего не увидев сквозь щели ставень он осторожно отодвинул запор и чуть-чуть приоткрыл одну половинку, потом другую. Внизу в саду все так же сновали солдаты. До рассвета оставалось почти три часа. Облака, густея, тянули к луне свои космы. Тело Сёрина бесформенной кучей лежало на тропе, напоминая подстреленного зверя. В первый момент Ори удивился, что ему не отрубили голову, потом вспомнил, что у гайдзинов не было обычая собирать головы врагов для подсчета или выставлять их на обозрение.

Трудно бежать этим путем и остаться незамеченным. Если они не ослабят бдительность, придется открыть дверь и попробовать выбраться через дом. Это означает, что дверь останется открытой. Лучше все же уходить через окно, если это будет возможно.

Он осторожно высунулся наружу и увидел под окном узкий уступ стены, который проходил и под другим окном, а потом поворачивал за угол – комната, в которой находился Ори, была угловой. Он почувствовал, как его охватывает возбуждение. Скоро облака полностью закроют луну. Тогда я убегу. Я выберусь отсюда! Сонно-дзёи! Теперь она.

Действуя бесшумно, он установил задвижку так, чтобы ставни были слегка приоткрыты, потом вернулся к кровати.

Его длинный меч оставался в ножнах, и он положил его рядом на смятое покрывало из белого шелка. Белое, подумал он. Белая простыня, белая кожа, белый цвет – цвет смерти. То, что нужно. На белом удобно писать. Что это будет? Его имя?

Он неторопливо стянул с нее простыню. Ночная рубашка не укладывалась в сознании: странный предмет одежды, предназначенный скрывать все и ничего. Руки, ноги, грудь такие большие в сравнении с теми немногими женщинами, которые делили с ним ложе. Ноги длинные и прямые, ни намека на привычную для него изящную изогнутость голени от многолетнего сидения на коленях. Вновь он уловил запах ее духов. Его взгляд скользил по ней, и он чувствовал, как в нем загорается желание.

С другими все было совсем не так. Он почти ничего не испытывал. Много легких и пустых разговоров и уверенный профессионализм. Его быстро доводили до оргазма, обычно после щедрых возлияний саке, чтобы был не так заметен их возраст. Теперь время принадлежало ему безраздельно. Она была юна – гостья из чужого мира. Боль в чреслах усилилась. И пульсирующий жар.

Ветер скрипнул ставнями, но это его не испугало, не ждал он опасности и изнутри дома. Все погрузилось в тишину. Она лежала на боку, чуть завалившись на живот. Мягкий уверенный толчок, потом другой, и она послушно перевернулась на спину, ее голова удобно лежала щекой на подушке, волосы рассыпались волнами. Глубокий вздох в уютных объятиях перины. Маленький золотой крестик на шее.

Он наклонился над ней и просунул кончик острого, как бритва, короткого меча под тонкие кружева на вороте рубашки, приподнял их чуть-чуть и развернул меч вертикально, натянув ткань. Материя легко разошлась и упала. До самых пят.

Никогда еще Ори не видел, чтобы женщина так открывала перед ним свои тайны. Страсть сдавила горло, не давая дышать. Пульсирующая боль в чреслах сделалась почти невыносимой. Крошечный крестик посверкивал. Во сне ее рука непроизвольно шевельнулась, лениво легла между ног и осталась там. Он поднял ее и убрал в сторону, потом развел тонкие щиколотки. Нежно.

6

Перед самым рассветом она пробудилась. Но не до конца.

Наркотик еще действовал, и сны не отпускали ее, странные неистовые сны, эротические, сокрушительные, волшебные, мучительно-чувственные, ужасные – никогда раньше она не видела таких и не переживала их столь сильно. Через наполовину открытые ставни она увидела кроваво-красное небо на востоке; причудливые фигуры облаков, казалось, повторяли фантастические образы, проплывавшие в ее голове. Когда она передвинулась, чтобы получше их рассмотреть, она почувствовала легкую боль внизу живота, но не обратила на нее внимания, а вместо этого застыла взглядом на небесной картине и позволила мыслям соскользнуть назад в сон, который необоримо манил ее к себе. На самом пороге сна она почувствовала, что лежит нагая, томно запахнулась в рубашку, натянула на себя простыню. И заснула.

Ори стоял рядом с кроватью. Он только что выбрался из теплой постели. Его одеяние ниндзя лежало на полу. Вместе с набедренной повязкой. Мгновение он смотрел на девушку, задумавшись о ней в последний раз. Как печально, подумал он. Все, что бывает в последний раз, – так печально. Он взял с кровати свой короткий меч и вытащил его из ножен.