Гайджин - [136]

Находясь в гостиной Саймона, Д'Агоста, по-прежнему потирая больную руку, спросил:

— Ты и в самом деле веришь, что у тебя получится? Ты сможешь отправить на тот свет всех троих?

— А что мне делать? Если дело не выгорит, то я обречен. И Алекс тоже. Или всех, или не стоит даже браться...

— Ты говорил что-то о пятидесяти миллионах. Хотелось бы знать, каким образом они помогут тебе избежать мести якудза?

— Ты слышал, о чем говорили Фрэнки и Маноа? Эти марки принадлежат весьма важным особам. Даже гайджину не поздоровится, если эти тяжеловесы заимеют на него зуб. Таким образом, если марки не попадут по назначению, кто будет отвечать?

— Де Джонг.

— А если он погибнет?

— Любой, кто примет от него власть.

— Так оно и будет. И преемнику гайджина придется изо всех сил бороться за выживание. Ты слышал, что Фрэнки намекал о войне, которая разгорелась в Японии между различными группировками якудза? Судя по всему, крестный отец Фрэнки чрезвычайно нуждается в оружии, которое поставляют ему братья Ла Серрас. Когда де Джонг отойдет в лучший мир, акулы подпольного мира сразу почуят кровь и наживу и постараются откусить как можно больше от наследства де Джонга.

— Значит, ты хочешь после смерти гайджина вернуть марки его преемнику в обмен на спокойную жизнь? — спросил Д'Агоста.

— Да ничего подобного. Вряд ли его преемник сможет мне пообещать такое и остаться после этого в живых. Да и как он может обещать спокойствие человеку, который убрал его предшественника? Нет уж. Я решил использовать марочки совсем по-другому. Уж если они попадут мне в руки, то гайджин и его банда никогда больше их не увидят.

Д'Агоста улыбнулся в первый раз за все утро.

— Черт, да ты прямо Иоанн Златоуст какой-то. Ты, знаешь ли, уже почти меня убедил, что сможешь провернуть все то, о чем говоришь.

— Шансы есть. — Саймон подошел к кофейному столику и взял в руки фотографию Касуми и ее мужа. — Нам поможет вот это, плюс дневники Касуми. Я бы ничего не пожалел, чтобы увидеть физиономию гайджина в тот момент, когда он будет держать в руках то и другое.

Последовало длительное молчание. Потом Д'Агоста сказал:

— Ты думаешь, он приедет? Слушай, это будет торжественный момент, если это и в самом деле осуществится. Знаешь, что? Никто, находясь в здравом уме, не поставил бы за твою голову и цента, но все-таки в твоем плане определенно что-то есть.

— Я уверена, что он справится. — Эти слова произнесла Эрика. Она неслышно появилась в гостиной и стояла теперь у двери босая, одетая в один из халатов Саймона. Лицо ее припухло от слез, и глаза были красны. Саймон позвонил ей в Атлантик-Сити и рассказал об исчезновении Молли. Эрика моментально бросила игру, выскочила из отеля и, схватив первое попавшееся такси, помчалась к Саймону. В ту ночь она была в большом проигрыше, но исчезновение Молли обернулось неизмеримо большей потерей.

— Не могу заснуть, — объяснила она свое появление в гостиной. — Есть какие-нибудь новости из полиции?

Д'Агоста, не глядя ей в глаза, сообщил, что новостей нет.

Эрика вошла в гостиную, подошла к бывшему полицейскому и обняла его. Оба прослезились.

— Не твоя это вина, Джо, — сказала она. — Всякий нормальный мужик открыл бы на твоем месте дверь. Эта история с Молли началась не с тебя, а несколько недель назад в Лос-Анджелесе. Они хотели добраться до нее любой ценой, так же, как сейчас хотят расправиться с Саймоном и его матерью.

Саймон рассказал Эрике про Марвуда, и как тот дважды продал Алекс Руперту де Джонгу на протяжении последних сорока лет.

Эрика стояла рядом с креслом, в котором сидел Д'Агоста, и держала его за руку.

— Невероятно. Ведь, что ты ни сделаешь с этим сукиным сыном, нужно проделать дважды. — Она вынула из пачки одну из сигарет Д'Агоста, зажгла ее и глубоко затянулась. Почти сразу же после этого она стала надрывно кашлять. Она упрямо затянулась еще раз, и кашель на удивление прекратился. Она пересела в кресло Саймона. Тот подошел к ней, и они поцеловались. После поцелуя она с секунду помолчала и произнесла: — Молли умерла. Чем раньше я признаю это за данность, тем лучше для меня. Когда найдут ее труп, он всего лишь явится официальным подтверждением того, что я только что сказала.

Она замолчала, стараясь сдержать набегающие слезы, не смогла до конца их преодолеть, но продолжила:

— Я намереваюсь сделать все, что в моих силах, чтобы как-то помочь тебе, Саймон. И не пытайся меня отговаривать. Бесполезно. Борьба — вот единственное, что поможет мне не сойти с ума и продолжать жить дальше.

Саймон, который сидел рядом с ней на корточках, произнес:

— Насколько я знаю, якудза ничего против тебя не имеют. Я хочу, чтобы ты знала об этом.

Эрика выдохнула голубой табачный дым к потолку и пристально посмотрела на Саймона.

— Я пойду с тобой до конца.

Д'Агоста пожал плечами.

— Какого черта? Возможно, в ближайшее время я снова встречусь с Мэтти, где бы он ни был. И тогда мы снова начнем рассказывать друг другу байки о войне. Возможно также, я смогу рассказать ему кое-что такое, о чем даже он понятия не имеет. Считай, что я тоже с тобой, парень.

Прежде чем Саймон успел сказать хоть слово в ответ на проявление преданности своих друзей, в гостиной зазвонил телефон.