Гавен - [22]

«Союз русского народа» и вся черносотенная пресса России ответили на убийство своего вождя не тодько беспрерывными молебнами и колокольным перезвоном. Бия во все колокола, они потребовали разгрома всех рабочих союзов и организаций, призывали к искоренению революционной крамолы из ее «колыбели» — тюрьмах и на каторге, ставших питомниками революционеров. Возникла реальная опасность. Тюремщики могли соблазниться этими призывами и учинить массовую расправу над политическими узниками. Можно было ожидать нападение черносотенцев на тюрьму. Политкаторжане подготовились к схватке. Но царизм на такой шаг не решился. Месяца через полтора до узников вологодской каторги дошло содержание посвященной убийству Столыпина статьи В. И. Ленина в октябрьском номере парижского «Социал-демократа». Владимир Ильич писал, что убийство Столыпина совпало с крахом столыпинщины и новым революционным подъемом в стране. Постепенно споры о политической физиономии Богрова прекратились. Их сменил анализ внутриполитического положения в России.

Вскоре с воли в камеры попал перевод отрывка из статьи внука Карла Маркса — Жана Лонге, напечатанной в «Юманите» по поводу убийства Столыпина. Известный французский социалист сообщал в этой статье новые сведения о росте числа политических заключенных в тюрьмах России за годы столыпинщины: в 1906 году их было 114 тысяч, в 1907 — 139 тысяч, в 1908 — 166 тысяч, в 1909 — 181 тысяча, в 1910 — до 200 тысяч. В годы столыпинской реакции в России прошло более полутора тысяч политических судебных процессов. Пятьсот тридцать три из них закончились вынесением смертных приговоров, а также приговорами к бессрочной и долгосрочной каторге. С 1905 по 1910 год в тюрьмах России локончили самоубийством 9510 политических заключенных.

Исключительно большое волнение вызвало у политкаторжан самоубийство четы Лафаргов. Главный мотив самоубийства: «человек в семьдесят лет становится обузой для общества». Этот мотив Гавен отвергал. Против него говорило хотя бы то, что до последних дней жизни Поль Лафарг блистательно представлял французский пролетариат в Социалистическом Интернационале и во французском парламенте как его депутат. Лафарг смело выступил с трибуны парламента против врагов рабочего класса и социализма. Лаура Лафарг переводила труды своего великого отца на многие европейские языки и вместе с Францем Мерингом трудилась над биографией Маркса.

Возникали нехорошие, опасные выводы и сравнения. Люди моли же рассуждать так: раз уж Лафарги в условиях жизни на воле, в условиях буржуазной демократии, несравнимой самодержавным режимом России, не зная материальной нужды, могли решиться на такое, то как будет воспринят их примep? Как должны поступать люди в каторжной неволе? Гавен считал, что необходимо осудить самоубийство революционера, кем бы он ни был, а тем более самоубийство Лафаргов.

Вскоре пришли сообщения с воли о речи Ленина на похоронах Лафаргов. В. И. Ленин говорил об идеях марксизма, «столь блестяще подтвержденных опытом борьбы классов в русской революции… Под знаменем этих идей сплотился передовой отряд русских рабочих», который «отстаивал и отстаивает дело социализма, дело революции… Близится к концу эпоха господства так называемого мирного буржуазного парламентаризма, чтобы уступить место эпохе революционных бпгв организованного и воспитанного в духе идей марксизма пролетариата, который свергнет господство буржуазии и установит коммунистический строй» [7].

Ленин не осудил самоубийство, но он сказал, и каторжане согласились с ним, что сейчас самое важное — это близкая перспектива борьбы за свержение царизма и установление коммунистического строя.

В 1912 году, находясь в ссылке на Сухоне, вел партийную работу Ян Ленцман. Он помог расширить связи политкаторжан с внешним миром. В тюрьме узнали подробности состоявшейся в Праге большевистской конференции.

Бурю гнева вызвал расстрел рабочих на приисках далекой Лены весной 1912 года. Люди там искали золото, а нашли смерть. В те дни политкаторжане только и жили думами и толками о массовых рабочих стачках и демонстрациях протеста против Ленского расстрела, прокатившихся по всей стране. Узники протестовали по-своему: объявили голодовку, пели траурные гимны и революционные боевые марши.

К концу года узники стали время от времени получать большевистскую «Правду», благодаря невероятным ухищрениям товарищей на воле пробивавшую себе путь в камеры.

Политзаключенные болезненно остро реагировали на любое сообщение о военно-судебных приговорах. В начале лета в Кронштадте военный суд приговорил многих балтийских моряков к долгим срокам каторги. В конце июня в Севастополе военный суд приговорил девятерых матросов Черноморского военного флота к смертной казни, а четвертых — к каторге без срока. 25 октября 1912 года в Севастопольском военном суде приговорили сто сорок матросов военного флота. Семнадцать моряков осудили на казнь, остальных — на каторгу. Эти судебные процессы красноречиво свидетельствовали о революционном брожении на военном флоте.

Начавшаяся летом 1912 года новая вспышка самоубийств в разных каторжных тюрьмах довела политических в вологодской каторге до крайнего напряжения. Сведения об очередном бунте в Орловском централе, о волнениях заключенных в шлиссельбургской, псковской, бутырской, алагачской и кутомарской каторгах вызвали немалую тревогу. Самоубийства в знак протеста против телесного наказания политичесиих все еще воспринимались некоторыми узниками как героическое сопротивление тюремщикам и как бесстрашная защита человеческого достоинства революционера.