Гавайи: Миссионеры - [13]

– Дорогая моя, – твердо произнес Чарльз, – единственное, чего я не хочу, так это оставить свою дочь на волю приступов депрессии и религиозной мании в крохотной комнатке наверху. Если она сумеет найти любовь и счастливую жизнь в достатке на Оухайхи, это будет куда более приятным зрелищем, нежели наблюдать за её мучениями в Уолполе, в штате Нью-Гемпшир. Теперь иди наверх и поговори с ней. Мне кажется, что в этом месяце чаша весов её состояния склоняется в религиозную сторону, и, скорее всего, она с радостью ухватится за возможность выйти замуж за миссионера, чтобы уехать на Оухайхи.

Таким образом, в результате безотлагательно предпринятых поездок преподобного Торна в Мальборо и Уолпол, Эбнер Хейл, обливаясь потом от нервного напряжения и июньской жары, наконец, получил ответ из Бостона:

Уважаемый мистер Хейл!

После проверки, выполненной по нашей просьбе и от нашего имени преподобным Элифалетом Торном, Американский совет полномочных представителей по вопросам иностранных миссий счастлив уведомить вас, что по воле Господа вы выбраны в качестве миссионера для выполнения миссии на Гавайских островах. Вы и ваша супруга отплываете из Бостона первого сентября на бриге "Фетида".

Капитан Джандерс.

К письму прилагался список, в него входило около двухсот наименований предметов, которые миссионер должен был непременно захватить с собой. Среди них, в частности, значились:

Бритва – ? шт.

Компас – ? шт.

Полотенце – ? шт.

Умывальный таз – ? шт.

Коляска – ? шт.

Зонт от солнца – ? шт.

Ножницы – ? пары.

Кружка – ? шт.

Фонарь – ? шт.

Воздуходувные мехи – ? пара.

Кувшин – ? шт.

Железная решетка для дров в камине – ? шт.

Кроме того, в конверте оказалась и ещё одна записка, в которой говорилось: "Настоятельно рекомендую вам представиться в конце июля в доме Чарльза и Абигейл Бромли в Уолполе, штат Нью-Гемпшир. Там вы познакомитесь с их дочерью Иерушей, христианкой двадцати двух лет. Мне пришло в голову, что вам может понадобиться кое-что купить для этой важной встречи, чтобы выглядеть более представительно, по этому я прилагаю три доллара, которые вам вовсе не обязательно возвращать мне". Письмо было подписано: "Элифалет Торн, член африканской миссии. "

* * *

В начале двадцатых годов девятнадцатого века очень многие молодые люди, которые должны были отправиться на Гавайи, увлеченные занятиями, неожиданно выясняли для себя, что у них нет на примете подходящей девушки, на которой они могли бы жениться. Поэтому у них возникала срочная необходимость сочетаться браком в течение нескольких недель, так как Американский совет отказывался посылать на острова неженатых миссионеров. И вот юноши, твердо решившие посвятить свою жизнь служению Господу, призывали на помощь всех своих друзей и родственников, которые знакомили их с девушками, и ни один из таких избранников не остался без супруги. И хотя некоторым юношам первая кандидатка могла и отказать, всё равно рано или поздно им удавалось жениться. И происходило это не потому, что все миссионеры оказывались красавцами. Просто в Новой Англии было очень много одиноких девушек, мечтающих наконец-то выйти замуж. И, между прочим, многие полагали, что самые симпатичные и достойные парни уходят в море. Было много споров по поводу того, что заставляет Американский совет отказывать в месте неженатым молодым людям. Возможно, от того, что одинокая жизнь могла заставить миссионера сделать непростительные ошибки, а также из-за специфики жизни именно на Гавайях. Скорее всего, последняя причина и оказалась главной в решении Совета. Китобои, вернувшись в Нью-Бедфорд и Нэнтакет (если они вообще соглашались сойти на берег), рассказывали о далеких ласковых девушках, сладких кокосовых орехах и крытых соломой хижинах, стоящих в изумительной красоты долинах. В портах часто можно было услышать такую песенку:

Вернуться бы на Оухайхи!

Желаю от всей я души.

Где весело море смеется,

Где девушки так хороши!

Проанализировав подобные куплеты, Совет заключил, что, учитывая условия жизни на островах, было бы благоразумно требовать даже от тех молодых людей, кто жил, тщательно соблюдая все священные заповеди, брать с собой своих обращенных в веру женщин. Ещё более убедительным казалась уверенность в том, что женщины, как более цивилизованные существа, сами наглядно являлись вестниками христианской жизни. Следовательно, Совету требовались женщины не только для того, чтобы стать верными супругами миссионеров. Преданная молодая жена сама по себе являлась наиболее убедительным представителем миссионерства. Итак, юноши разъезжались по всей Новой Англии, в пятницу знакомились со скромными христианками, в субботу делали предложение, и, выждав положенные три недели после помолвки, женились и сразу же отплывали с молодыми супругами на Гавайи.

Но ни одна из этих любовных одиссей не оказалась настолько странной, как та, которая выпала на долю Эбнера Хейла. Когда в начале июля он покинул Йель, получив духовный сан в конгрегационной церкви, в юноше было пять футов и четыре дюйма роста, он весил сто тридцать шесть фунтов, имел болезненный желтоватый цвет лица, отличался сутулой фигурой и сальными светлыми волосами, которые зачесывал на прямой пробор и укладывал при помощи воды. Эбнер носил черный фрак, такой популярный среди священников, узкий ситцевый галстук и новую касторовую шляпу, которая возвышалась над его головой дюймов на пять. Среди его скудного багажа, умещавшегося в небольшой коробке, самым ценным предметом считалась маленькая щеточка, которой, по совету приятелей, он причесывал свою шляпу. И это было, пожалуй, единственным проявлением тщеславия, которое мог себе позволить юный Хейл, поскольку считал, что именно по этой шляпе его сразу могли распознать как служителя церкви. На свои ботинки из дорогой кожи с тиснением, он, например, вообще не обращал внимания и совершенно за ними не ухаживал.