Гавань разбитых ракушек - [51]

— А кто жил в этой комнате раньше? — спросила она Хади, высунувшись в дверной проем.

— У брата Ландина было две жены, одна из них умерла в родах в тот же год, что и брат. Комната осталась пустой.

— А ребенок?

— Вон бегает. Вторая жена растит его.

— Ужас какой, — пробормотала Ольга.

Хотя, если вдуматься, хорошо, что так, а не приют, как это бывает в других странах.

Вскоре их позвали ужинать. Рис с овощным соусом из окры, лука и какой-то зелени оказался весьма съедобным. Вначале, когда Ольга только приехала в Африку, с непривычки склизкая субстанция окры несколько озадачила, но теперь Панова уже привыкла и находила ее своеобразной и вкусной. Кроме того, Ольга так проголодалась, что могла бы съесть что угодно.

Она все разглядывала Ниму, унаследованную жену Ландина, пыталась выискать в ней следы страдания, но ничего такого не увидела, кроме болезненной худобы.

Каково это — быть унаследованной женой? То же самое, что в рабство за кусок хлеба для себя и детей, или другое, потому что так принято? «Так принято» — это самый убийственный факт в африканской культуре. Белые люди всегда жаловались, что могут двести раз показать, как надо копать лопатой, триста раз африканец сделает это, а на триста первый решит показать белому, что память его еще хранит, как это делали его предки, и начнет копать землю палкой. Это не изменишь. Так принято.

Фатумата ушла спать рано, а Ольга завершала записи, щурясь под тусклым светом масляной лампы на ступеньках у двери ее комнаты. Ландин тоже не спал, он сидел в одиночестве и заваривал чай аттаю, крепкий, душистый зеленый чай, переливая его из стаканчика в стаканчик множество раз.

— Будете аттаю? — негромко спросил он Ольгу через двор.

Она кивнула, закрыла блокнот и подошла к нему. Присела рядом на низкий табурет. Он протянул ей маленький стакан с чаем. В прохладный ветреный вечер глоток крепкого сладкого чая оказался как раз кстати.

— Завтра уедете?

— Да, часов в девять, сразу после завтрака.

Ландин замолчал. Было видно, что он не решается что-то спросить, нервничает.

— А у вас там, ну, в вашем офисе, водитель не нужен?

— Вы для себя спрашиваете?

Ольга удивилась. Казалось бы, у него здесь семья и работа есть, зачем ему куда-то ехать?

— Да. Мне надо уехать. Поближе к центру.

— Почему?

Ему потребовалось еще минут пять, прежде чем он заговорил. Пока он раздумывал, желваки его ходили ходуном, а на лбу проявилась глубокая складка. Ольга вдруг увидела, что он выглядит больным, раньше ей так не казалось. Когда он заговорил, его голос звучал так тихо, что ей пришлось наклониться вперед, чтобы расслышать его слова.

— У моего младшего сына нашли ВИЧ. Ему необходимо постоянно принимать лекарства, а здесь поставки нерегулярные. Там, в центре, лекарства есть все время, он может даже никогда не заболеть, так мне сказали. Если будет пить лекарства постоянно.

Лицо Ольги исказила гримаса страдания. Младшему сыну Ландина было около полутора лет, бедный малыш. Но это же значило, что…

— Ваша жена, получается, — она замялась, — тоже…

— Да. Как и я.

— И вы? Господи…

— Мой брат, тот, что умер, умер от СПИДа. Но мы тогда этого не знали, потом уже догадались. Его жена, Нима, заразила меня, и…

Ландин тяжело вздохнул и уперся взглядом в землю.

— Никогда не прощу себе…

Он заплакал. Ольга в ужасе сидела напротив него и не знала, что сказать. Потом она протянула руку и осторожно коснулась его плеча.

— Ландин, не плачьте. Мы обязательно что-нибудь придумаем, я обещаю. Наш офис тоже далеко от центра, но у нас есть поставки лекарств, мы будем вам пересылать или еще что-то придумаем.

— Мне все равно, если я умру. Но мой сын, его еще можно спасти. Так мне сказали доктора в Банжуле. Он такой маленький, еще можно спасти. Мне бы только найти работу в центре, там, где есть лекарства…

В клиниках Банжула действительно действовали кабинеты, где больным СПИДом бесплатно выдавали антиретровирусные препараты, на которых можно было довольно долго прожить носителем ВИЧ, при этом подавляя развитие симптомов СПИДа. Главным условием успеха лечения был непрерывный прием препаратов, а это было возможным лишь при постоянном наличии медикаментов.

Ландин громко высморкнулся. Он перестал плакать, и Ольга ощутила себя неловко от невольного свидетельства его горя.

— Спокойной ночи, Ландин. Мы что-нибудь придумаем, — повторила она, как заведенная.

— Спокойной ночи, мадам.

Глава 15

— Это же кошмар, рабовладельческий строй, каменный век! — шумела Ольга в кабинете, где находились Нестор и Лара.

— Почему каменный век? — возразил Нестор. — На мой взгляд, очень даже неплохая система охраны социального статуса вдовы и ее детей. Даже конституцией узаконено наследование жены, и очень правильно.

— Правильно? Неплохая система? Да ты с ума сошел! Женщину принуждают к сожительству с нелюбимым мужчиной под страхом оказаться на улице без гроша за душой. Это правильно?

— Ой, можно подумать, они тут все строго по любви выходят замуж. И вообще их семейная жизнь — гладь и благодать. И потом — у них есть выбор.

— Ага. Хороший выбор, правда? Учитывая, что женщины здесь многодетные и не работают в большинстве своем, выбирать им очень легко.