Гавань притяжения - [14]

—      Я вижу в меню рис с тушеной свининой, курицу карри, картофель по-орегонски со специями и салаты, — произнес он, поднимая голову, — а нельзя ли мне рис с курицей и все четыре салата по чуть-чуть, но на двоих и в коробку? Я буду занят допоздна.

—      Как прикажете, — улыбнулся стюард, — но если рис будет отдавать свининой — уж не взыщите.

—      Пресвятая дева, Эткинс! Когда я привередничал?

—      Ваша милость — никогда на моей памяти, но предупредить я обязан. И да, должен ли я буду передать по смене, чтобы для вас оставляли горячее на ночь?

Кстати, сегодня у нас неплохое белое из Блуа. Прикажете подать стаканчик?

— Вы редкий профессионал, мастер Эткинс! Нет, на ночь мне оставлять не надо. Мне нужно сейчас, и в коробке, а то я не ел ничего с самого утра.

—      Это ужасно, милорд! Сейчас все будет готово.

Тележка с бокалом белого вина подъехала к столику Фаржа буквально через несколько секунд. Макс сделал пару глотков, оценивая вкус и букет, потом поставил бокал на край стола и вздохнул:

—      Опять Блуа, помилуй господи! А вроде бы — холодный край.

Краем глаза он увидел, как через стеклянные двери столовой прошел, точнее, промчался Пулавски. Капитан затормозил возле его столика, виновато выдохнул:

—      Мне передали ваше распоряжение, шеф...

—      Все нормально, время еще есть. — Макс допил вино, встал. — Эткинс уже несет нам картонку с едой, и мы вполне сможем перекусить.

—      Там, внизу?!

—      Монсальво отправил к нам неких экспертов, так что придется сидеть на месте.

Пулавски подавил тяжкий вздох, однако возразить ему было нечего. Забрав из рук стюарда довольно увесистый короб, из которого соблазнительно пахло специями, молодой капитан прошел за Фаржем на площадку лифта.

Режимный бокс, в который Макс распорядился поместить их ужасную находку, находился глубоко под землей, за двумя постами охраны. Едва электроприводы распахнули тяжелую многослойную дверь, Пулавски на миг зажмурился. Ему ужасно не хотелось возвращаться сюда, но иных вариантов не было. Они это нашли, им и отвечать.

—      Знаете, шеф, я не смогу есть, — произнес Пулавски, когда Фарж деловито раскупорил коробку с обедом.

—      Это еще почему? В нашей столовой всегда кормили по высшему разряду.

—      Не в этом дело...

Пулавски сделал несколько шагов, остановился у серебристого чехла, скрывающего страшную то ли статую, то ли мумию, осторожно коснулся пластика пальцами.

—      Видите ли, она для меня не мертвая.

— Вот как?..

Глаза Макса сощурились. Он отошел от стола, на котором только что раскладывал обед на двоих, встал в паре метров от Пулавски и сложил руки на груди.

—      И что же ты при этом ощущаешь?

—      Не знаю, ваша милость. Мне просто кажется, что на самом деле она до сих пор вовсе не мертва, что это ее состояние, даже в таком вот «разобранном» виде, — это все равно не смерть, а что-то другое.

—      М-мм, учитывая ее возраст... Эксперты скажут точнее, но я смог выяснить, что скафандры данного типа употреблялись очень давно, не менее семисот наших лет назад. Однако с учетом того, что я видел совсем недавно... Знаешь, я уже готов поверить во что угодно, даже в заведомую нелепость. Однако для нас с тобой все эти мои домыслы не значат ровным счетом ничего, — Макс вернулся к столу и принялся доставать из коробки салаты, — так что я рекомендую тебе как следует перекусить. Откуда мы знаем, вдруг эксперты начнут ее пилить вдоль да поперек?

—      Дева Мария!

—      Вот и я о том же. Бери стул и садись. Курица, как я вижу, более чем недурна.

Пулавски хмыкнул. Есть ему не хотелось, однако выдержка подполковника Фаржа, известная всем, кто служил под его началом, заставляла держать спину прямой. По большому счету, Пулавски сам напросился к Фаржу в отдел и приложил немало усилий для того, чтобы добиться его доверия. Вскоре Макс стал относиться к нему по-приятельски — ситуация, вполне обыденная в СБ, но не с такими людьми, как лорд Ярг Максимилиан Фарж. Эти отношения Пулавски весьма ценил, так что огорчать шефа не желал. Он аккуратно разрезал ножиком свою порцию курицы, подлил соевого соуса и все-таки не удержался от короткого вздоха.

—      Это взаимно, — грустно хмыкнул Фарж

Его рука скользнула вниз, в тумбу стола, и перед Пулавски возникла приличных размеров фляга из потускневшего серебра. Капитан отвинтил пробку, глотнул не нюхая и тут же обжегся адским флотским ромом.

—      Пайковой, — заметил Фарж, забирая флягу из рук капитана. — Мне стоило изрядных трудов добыть бочонок Интендантам ВКС тяжко расставаться с казенным имуществом.

—      Мне кажется, — закашлялся Пулавски, — что вы стали перенимать некоторые привычки нашего друга лорда Йорга.

—      Не стану отрицать, — Фарж кивнул, сделал еще пару глотков и вернул флягу на место. — Лорд Йорг, при всей своей скромности, — человек большого ума. Если б не дурная судьба, я рискнул бы назвать его настоящим ученым, но увы, Кшись: что бы он ни делал, его вечно заносит куда-то не туда. И ни его блестящее образование — а ведь, заметь, ни у кого из нас такого образования нет! — ни его боевой опыт, ни его навыки от этого «не туда» спасти его не могут. Просто судьба, сударь мой, просто судьба.