Гавань красных фонарей - [50]

Татаринов посмотрел на карту. Съемка со спутника уверяла его и всех пожелавших наблюдать за этим квадратом, что здесь, кроме леса, ничего нет. Привязав карту к местности, капитан второго ранга определил, что они стоят на окраине небольшой полянки.

— Командир, посмотри на крышу, — прошептал Голицын, сидя на обочине дороге за приземистом кустарником с жиденькими зелененькими листочками.

Татаринов поднес к глазам бинокль и увидел, что крыша здания была не просто изумрудной, она была засажена мхом. Так что из космоса — никаких шансов. Забор из колючей проволоки держался на тонких металлических штырях, разглядеть которые сверху также нереально. На территории ни одного выступающего строения или каких-либо будок, беседок или, допустим, лавочек.

— А где фургон? — прошептал Диденко, поглядывая по сторонам.

— Где-то там, — шепотом ответил ему Татаринов. — Больше ему деваться некуда — дорога тут одна. И то не дорога, а так, следы от колес.

Что было на самом деле верно, поскольку в тундре почва слабая, и если по ней проедет машина, то следы зарастают несколько лет. Если же по одному и тому же месту постоянно ходит хотя бы легковая машина, то вы без труда сможете определить это по сбитому слою почвы. Животные так не могут, так может только человек на своем драндулете.

Диденко, как собака или волк, втянул носом воздух и посмотрел в сторону:

— Чуете, дымом пахнет?

— Да, — согласился Татаринов, — ни с чем не перепутать.

Татаринов отошел дальше в «зеленку» и встал во весь рост. Покрутив головой из стороны в сторону, он увидел, как над верхушками деревьев по другую сторону дороги поднимается белый дым. Значит, здесь не только дом.

Тут дверь серого двухэтажного здания открылась и во двор вышли сразу несколько молодых людей, которые неспешно разбрелись по огороженному участку. Татаринов и без бинокля насчитал трех девушек, которые держались одной группой, и четверых парней, которые ушли от девчонок подальше и стали что-то оживленно обсуждать. Следом за ними появились еще два парня. Всем было лет по пятнадцать, может быть, несколько больше. Детей среди них не было точно. Молодежь была одета неброско и вполне спокойно общалась между собой. Не было в их поведении ничего необычного, что могло бы навести на мысль, что их держат здесь против их воли. Самое интересное, ни одного охранника или надсмотрщика.

— Может, это пионерский лагерь, то есть скаутский? — Диденко воспользовался оптикой, продолжил разглядывать гуляющую за колючей проволокой молодежь.

Дымок продолжал подниматься над лесом, а спецназовцы оставались на месте и смотрели на гуляющих по двору молодых людей.

Парни, продолжая общаться, стали подходить к колючей проволоке и одновременно приближаться к спецназовцам. Расстояние между ними было около восьмидесяти метров. Это немало, с учетом того, что последних закрывали листья, но это вам и не южные заросли, где и в пяти метрах ничего не увидишь. Это хлипкая растительность тундры, не отличающаяся обильностью зеленой массы. Татаринов медленно-медленно, стараясь не задеть ни один листочек, снова сел на корточки.

— Странно, — сообщил свои мысли командиру Голицын. Тот выдержал паузу, подождав, пока старший лейтенант сформулирует мысль и продолжит: — У них нет телефонов, нет планшетов, ни у кого нет даже плееров.

— Интеллект, — похвалил старший мичман.

— Переходим на другую сторону дороги, — сообщил Татаринов и, улучив момент, когда никто из юношей не смотрел в их сторону, перекатился первым.

Через некоторое время за ним последовал Голицын, и после этого через открытое пространство ловко перемахнул Диденко, не обращая внимания на огромный рюкзак, болтающийся у него за плечами.

Вдохнули — выдохнули и пошли на дым. Медленно продвигаясь по зарослям, они вышли к крохотному пятачку, на котором стояла сторожка с достаточно мощной печью и массивной кучей угля, наваленной под открытым небом.

— Может, баня? — предположил Диденко, держа пространство под контролем и аккуратно вытаскивая из-под полы укороченный автомат.

На радость спецназовцам, белый микроавтобус стоял тут же, рядом со строеньицем, в трех метрах от входа.

На свежий воздух вышел бородатый крупный дядька с коротко стриженными темно-рыжими волосами. Рукава его просторной белой рубахи были завернуты по локоть, сверху была наброшена теплая безрукавка. Одет он был в армейские штаны и высокие резиновые сапоги, надежно защищающие ее от избыточной влаги этих мест. Мужик по-хозяйски споро открыл одну из створок микроавтобуса, что-то схватил и выволок на божий свет.

После того как все разглядели то, что он достал, вряд ли бы они назвали этот свет божьим. В руках у бородача была нога девочки, точнее, труп, который он без каких-либо колебаний занес в сторожку. Глаза у Татаринова расширились. Голицын отпрянул дальше в «зеленку». Если бы кто-то видел в тот момент глаза старшего мичмана Диденко, то он пожалел бы о том, что родился на свет.

Дед смотрел на Татаринова взглядом бультерьера, который собирается броситься на огромного, но неповоротливого быка. Командир утвердительно кивнул, добавив, что бородач нужен живой.