Гавань красных фонарей - [49]

Дед пыхтел как паровоз, немного отстав от бегущих впереди «лосей», проклиная собственный возраст и непрекращающуюся любовь к пиву.

— Да, может, он обратно едет! — прокричал на выдохе Диденко, на что услышал от убегающего все дальше Татаринова, что не факт.

Когда трое влетели в салон внедорожника, Бертолет доложил, что забег у них занял две минуты пятьдесят секунд, что неплохо для пересеченной местности.

— Заводи, заводи!!! — поторапливал Татаринов Голицына.

— Мама дорогая! — пыхтел старый воин Диденко.

— Поручик, если мы потеряем эту таратайку из виду, твоя вина на сто процентов!

— Почему моя? — не согласился Голицын.

— Больше виноватым быть тут некому, так как мичман Диденко уже отдал всего себя.

Зло ухмыльнувшись, старший лейтенант завел габаритный аппарат и вырулил на утрамбованную дорогу, представляющую из себя смесь больших и маленьких камней, втоптанных в не слишком плодородный слой почвы. Татаринов, продолжая накачивать организм кислородом, смотрел по планшету возможные варианты движения автомобиля. Определившись наконец с направлением и ткнув точку на карте, он показал, куда необходимо направить джип, чтобы попытаться перехватить уходящую от них машину.

Они продолжали находиться в неизвестности порядка пяти минут, паря над землей со скоростью около ста пятидесяти километров в час. Машинка могла выдать и больше, но это уже небезопасно. Вылетев на очередную горушку, они увидели внизу прямо перед собой кузов удаляющегося от них микроавтобуса. Татаринов выдохнул:

— Ну, слава тебе господи! Не приближайся к нему, но и не теряй из виду! — скомандовал подчиненному командир и откинулся на спинку кресла.

— Я же говорил, он обратно! — сообщил свои мысли Диденко, развалившись на заднем сиденье.

— Посмотрим, посмотрим! — упорствовал Татаринов, но, по мере того как машина приближалась к детскому дому в три этажа, все меньше утрачивал веру в то, что им удастся раскрыть еще какой-нибудь фрагмент этой головоломки. Они остановились посреди поросшего высокой травой поля и смотрели в сторону удаляющегося микроавтобуса, который въезжал в обжитые местными аборигенами выселки, где стояли достаточно дорогие автомобили, указывающие на то, что их владельцы не испытывали недостатка в средствах.

— Он дальше едет! — воскликнул Голицын, опуская бинокль и тыкая пальцем вперед так, будто хотел приблизить пространство и оказаться где-то там, за километр.

Действительно, микроавтобус, миновав небольшое поселение, поехал дальше. Голицын было рванул с места, но Татаринов резко одернул его:

— Стой! — После чего он стал вертеть в руках планшет, пытаясь найти по карте какой-нибудь объездной маршрут.

— Так что делать будем, командир? — торопил Голицын скороговоркой. — Если рвануть через поле, так на самом деле привлечем внимание.

Татаринов начал стучать себя по лбу, умудряясь при этом смотреть на исчезающий далеко впереди микроавтобус, который, видимо, скатился в небольшую ложбину:

— Делать нечего, поехали. Только не газуй слишком сильно, чтобы бабушку, ту, которая носочки вяжет, не перепугать.

И они поехали. Прокатившись по поселку, Голицын снова вдавил педаль в пол, и они полетели.

Двигатель взревел и, загребая семнадцатидюймовыми колесами, потащил дуру весом в две с половиной тонны следом за пытавшимся скрыться с глаз микроавтобусом.

Они достаточно живо перемахнули через пару горушек, сделали несколько поворотов и поняли, что уходят в сторону от побережья. На этот раз дорога привела их в небольшой лес, где им пришлось быстро сокращать расстояние, чтобы снова не потерять машину из виду.

Деревца были невысокие и немного кривоватые… Сам лесок спрятался в небольшой низине и, видимо, хорошо переживал ветра и получал благодаря склонам и стекающей по ним влаге достаточно питательных веществ. Он абсолютно точно представлял собой некую замкнутую экосистему, которая вряд ли могла похвастаться стабильностью и устойчивостью к внешним воздействиям. Но тем не менее этот маленький лес, который появился здесь благодаря одному-единственному семечку, занесенному неизвестно как в эти места и прижившемуся, за годы или века превратился в приличный островок зелени, распускающийся и буйствующий здесь в летние месяцы.

Оценив рельеф местности, Татаринов приказал старшему лейтенанту сбросить ход, а потом и вовсе остановиться.

— Уберем машину с трассы и дальше пешком, — приказал Татаринов. — Судя по карте, с другой стороны ложбины невозможно проехать, там впереди сопки, мы за лесом этого не видим.

— Хорошо, — согласился Диденко, — и сколько топать?

— Километра два.

— Это что, береза, что ли?

— Ага, — согласился Голицын. — Карельская.

— В общем, так, — проинструктировал Татаринов, — если что, мы — туристы-экологи.

— Я на научного работника не похож, — возразил Диденко.

— А ты будешь старший носильщик, — успокоил его командир и сообщил Деду, что если тот будет слишком много разговаривать, то понесет два рюкзака сразу.

Вещички, оружие под рукой — все спокойнее. Единственное требование — не вываливать стволы наружу, а держать их за полами курток. Топая по укатанной колесами дороге, в колонну по одному, троица достаточно быстро вышла к серому двухэтажному зданию, обнесенному забором с колючей проволокой.