Gaudeamus igitur - [82]

Больше всего королю понравилось слово «суммарно». Оно означало, что на этом второй пункт заканчивается. Поймав себя на столь недостойной властителя мысли, Эккехард окончательно озверел.

— Да по какому праву… — сдавленно начал он.

Законник просиял вторично.

— Обосновать? — с надеждой спросил он.

— Обосновать! — рыкнул Эккехард.

— Секундочку, ваше величество! — Законник ажно светился от радости. — Одну маленькую секундочку!.. Райнфер, геть к сундукам! Тащи сорок восьмой, прихвати еще шестидесятый!

Гном исполнительно кивнул и улетучился в дальний угол. Король посмотрел туда же и почувствовал, как душа его проваливается куда-то к каблукам сапог. В упомянутом углу стояли кожаные сундуки, пронумерованные и аккуратно сложенные. Не стоило гадать, чем они набиты, — гном-помощник уже подтащил два указанных сундука своему мэтру, и тот с благоговением отщелкнул бронзовые замки. Откинул крышки, по локоть углубился в пыльные свитки.

Вынырнул наружу.

— Согласно тысяча четыреста тридцать первой статье Кодекса о вассальных отношениях, принятого вашим предком Хагеном в 2476 году от НТ, сюзерен обязан возместить вассалу все нанесенные им убытки, буде таковые будут нанесены не в ходе наказания помянутого вассала. Билль же о войне, принятый вашим досточтимым прапрапрадедом Жераром Опрометчивым, гласит, что каждое владение имеет полное право на оборону. На момент нападения графство Рихтер не было вашим вассалом, а значит, нанесенные армией моего короля убытки нельзя считать нанесенными в ходе акции возмездия. Однако же, завоевав, вы признали себя сюзереном этого графства и, следовательно, приняли на себя все финансовые обязанности. Нельзя, однако же, считать виновными в причинении вреда самих графов, ведь они в точности следовали букве закона, обороняя свои владения от вашего нападения…

Король махнул рукой (левой, с зажатой в ней державой). Гном послушно смолк, — впрочем, по его виду было понятно, что в любой момент он готов продолжать. На сундуки он косился, как кот на кринку сметаны. Но Эккехард уже понял, с кем связался, и отнюдь не собирался провести в Церемониальном зале весь остаток жизни.

— Сколько там всего этих… претензий?

— Триста сорок четыре, мой король, — тут же ответил говорун.

— В деньгах сколько? — Король решил говорить кратко, но на доступном гномам языке.

Гном молча протянул свиток. Эккехард обозрел сумму, выписанную красными чернилами, и подивился собственному спокойствию. Видно, появилось оно потому, что терять уже было нечего. Причем не только ему, но и потомкам в ближайших семи поколениях.

— Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, дом Рихтер предоставляет правящему королевскому дому, — голос говоруна слышался откуда-то издалека, или так показалось несчастному Эккехарду, — возможность уплаты денежных средств в рассрочку с внесением платежей равными долями в течение семисот пятидесяти девяти лет трех месяцев и одного дня. Платежи надлежит проводить через Западный филиал банка «Ильмариненс Лериэ», где, исключительно из уважения к высочайшей персоне моего короля, процент, взимаемый за вышеуказанную операцию, будет значительно ниже обыкновенного. Извольте взглянуть, ваше величество!

Гном расторопно подсунул королю другой свиток. Цифра, на этот раз выписанная нежно-сиреневыми чернилами, понравилась королю значительно больше предыдущей. Куда там — можно сказать, она вернула несчастного монарха к жизни. Пусть даже эта сумма с лихвой покрывала положенную на графство ленную дань — черт с ним, так хотя бы удастся расплатиться.

При этом сохранив фамильную честь и государственную казну.

— И что, он заплатил? — не веря своим ушам, переспросила я. — Заплатил?!

Гном ажно крякнул от удовольствия.

— До последней серебрушки! — со смаком поведал он. — И платеж, за два месяца разом, и процентики, и гонорар трем кланам. Хотя нет, вру — на гонорар они с Рихтером поровну сбрасывались. В графстве, говорят, уже неделю сплошной праздник. Народные гуляния, с плясками, ярмаркой и прочими увеселениями.

— Подождите. — Я помотала головой, стремясь уложить полученную информацию покомпактнее. — Этот Эккехард как, считать-то вообще умеет? Он же раубриттер! По мне, тут дешевле было бы Рихтера потихонечку прикопать… — Гном смотрел на меня с некоторой опаской, поэтому я поспешила пояснить: — Да что вы, я так, чисто теоретически! Ну пожертвовал бы пару золотых на памятник и венок… гномы бы Эккехарду даже скидочку сделали, как регулярному поставщику клиентуры…

— Да как тебе сказать, Яльга… — Зирак чуть замялся. — Считать-то он как раз хорошо умеет. И Эгмонта нашего он тоже уже видел. Веночком, конечно, дело бы и кончилось, только имя бы на нем другое написали. А насчет скидки — это да, это да…

— А предоставлять бы ее стали не королю, а безутешной вдовице, — поддакнула я.

— А раз и так знаешь, какого мрыса спрашиваешь?

Тут на столе у Зирака истошно завопил какой-то амулет, надежно скрытый за толстой пачкой «Магического обозрения». Гном немедленно метнулся к хрустальному обсерверу, вперился в него испуганным взглядом.

— Да, магистр Дэнн! Нет, магистр Дэнн! Магистр Дэнн, да как вы подумать такое могли?! Что? Нет-нет, я ни на секунду не усомнился в ваших мыслительных способностях! О, они непостижимы для любого разума, чуть менее совершенного, чем ваш! Нет, что вы, это совсем никакой не намек…