Гаш - [3]

Шрифт
Интервал

– Муви это кино? Или движуха просто?

– Муви – это кино. Движуха – мув просто либо мувмент. Американизм.

– Хорошо. Ты мне уровень культурный задираешь все выше.

– Да ладно! У тебя уже все задрато! Просто новые вещи какие-то немного можно давать…

– Мне нравится твой командирский тон.

– Мне нравится, что тебе нравится. Здравствуй, любовь моя… Тебя хочу очень, радость моя, сладкая! Мятежная! Безумная! Сексуальная! Страстная!

Плакаю почти! Всю тебя хочу!!!

– Снимай квартирку поближе. Или гостиницу.

– Пфффф, – издал странный звук Руслан.

– Что случилось?

– ФУУУУ!!! Это некрасиво! Неужели ты сможешь комфортно чувствовать себя там как женщина! Неужели не возникнет чувства проститутки??? Как можешь ты? Ты ведь женщина!!!

– Где я буду себя некомфортно чувствовать? В гостинице? Да в любой из них лучше, чем в твоем клоповнике на подступах к Москве! И вообще, иди в жопу со своими ханжескими куплетами!

– Все, все, stop it!!! Это моя классика жанра развода на негатив. Все деффачки ведутся. Только не ты.… Возношу тебя у себя!

– Зачем ты это делаешь?

– Чтобы знала. Чтобы чувствовала себя вознесенной. Не такой как все… Ты – единственная с кем я искренен. С тобой чувствую радость признания, ненависть воздыхания и нетерпимость ежесекундную. And enjoy…

– Какой номер у психиатрии?

– Сучка… Музыку тебе послал. Дудук. Саунд чудеснейший, радость моя. Вкусная музыка. Легкость бытия. Очень невыносимая.… Когда будешь слушать, представь меня рядом. Тянущимся к твоим губам… язычку… твоим сосочкам… к твоей влажной девочке.…Хочу дать тебе мой вкус с языка и сердца… Ты одна сейчас дома?

– Одна.

– Ааа! Сейчас по жанру надо начинать открывать визу на въезд. Недолгие разговоры и ты скажешь – ну ладно! Только быстрее приезжай!

– Не скажу.

– Скажешь.

– Нет.

– На час?

– Нет.

– Патчему?

– Я скованно буду себя чувствовать.

– А вот теперь патчему скованно? Брови нахмурил аж!

– Паттамушта это наш с мужем дом. Здесь больше не будет никого.

– ДААААА??? Откровение недели!!! МОЛОДЕЦ! Не знал, что ты включишься такой!

– Ну и мнение у тебя обо мне…

– Мнение осталось прежним – хорошим. Появилось дополнение. Мощное! Голову подраздул твой вспрыск! Пойду схожу на балкончик, бутылочку проведаю… Пока, счастье мое, страсть моя… Приснись мне…


Еще через неделю я услышала:

– Привет, гнездо! Ты чего куда пропала?

– Привет. Я пропала? И почему гнездо?

– Почту свою помнишь? Nest?

– А, да, гнездо.

– Гнездо!!! – Громко захохотал он. – Еще притон, выводок птиц уютный уголок, лабиринт переулков, группа однородных предметов. Словарь посмотрел даже. Притон, бля…. желаний, красок, секса…

– Чем занят? Работу нашел?

– Ищу. Пока игрушку себе нашел. Откопал старую need for speed и режусь по полдня. Родители приезжают завтра. Отцу нужно на обследование ложиться. Подозревают у него… Ну не важно… В общем, не судьба нам с тобой… Но ты не кисни. Скоро выйду из андеграунда и всех порву! Everything gonna be alright! Everything gonna be ok!

– Что лучше alright или ok?

– The same.

– Ты то чем занята?

– У тебя появился кто-то?

– С чего ты взяла?

– Отвечай на вопрос.

– Нет… Да… Я не могу тебе врать. Приезжает ко мне каждый день почти после работы. Трахаемся в ее машине. Ей то вот недалеко ехать в мое Сукино-Собакино из ее Марьино. Я, кста, дал ей гаш. Она отъехала не хуже тебя. Только ты от одного вида, – заржал он. – Прикольно… Она врач. Тридцать семь лет. Дочка в шестом классе.

– Какой врач?

– Не помню, логопед, кажется.

– Ну, здорово. Подтянет тебе произношение слов «деффачка» и «патчему»…

– Ссучка!!! Ненавижу!!! – Он бросил трубку.


А я удалила его номер из телефона…


Еще от автора Татьяна 100 Рожева
Совпадение

«Бампер огромного черного внедорожника запрыгал у моего бока. Левого. Визг тормозов пронзил насквозь и пришил к асфальту. Прожитая жизнь сплющилась до доходчивости комикса, где последней картинкой – смазанные лица прохожих, слетевшая на дорогу сумка, белые пузыри из головы водителя с текстом: „куда ж ты еб…!!!“ и почему-то дворняга с задранной задней ногой. Визг тормозов остановил ее в намерении почесать бок. Тоже левый…».


Света есть!

«Две лысых тефтельки в оспинках риса сиротливо жались друг к другу. Это были, наверное, два брата. Туманным осенним утром они выдвинулись по грибы, но младший, слегка приплюснутый, шумно загребал ногой, и их услышал повар, бродящий неподалеку в поисках отдохновения. Или нет, это пара влюбленных, у которых таки получилось умереть в один день. В погожий октябрьский денек, когда бордовым от желаний листьям хочется унестись подальше, а двум влюбленным тефтелькам слиться в одну большую тефтелину и замереть от счастья…».


Восьмерка

«В подвале, переделанном в ресторан, я ждала знакомую. Подвал выдавали бетонный потолок, замазанный серебряной краской, раздутые змеи гофрированных труб и перекрашенные стены с подтеками. Ресторан изображали столики с толстыми свечами, бар в глубине и четыре официанта: две перекрашенные из брюнеток блондинки с короткими ногами и два щуплых натуральных брюнета с кривыми. В отсутствии клиентов они, облепив стойку бара, поглядывали на единственного кроме меня, посетителя – грузного жующего мужчину в песочном джемпере…».


Наблюдатель

«Он берет с подоконника бинокль, прикладывает к глазам. Забыл снять очки. Снимает очки, подстраивает линзы, приникает к прохладе окуляров, находит среди окон напротив три своих. Они расположены друг под другом, как светофор, и «зеленый» горит во всех трех. В нижнем – массажный стол вровень с подоконником. Щуплый массажист – китаец или казах, старательно месит тесто женского тела. Женщина лежит на спине с закрытыми глазами, прикрывая грудь узким полотенцем…».


Превращение

«От него остался запах роскоши и сквозная дыра в душе. И еще убийственный контраст между его внешним обликом и тем, что выражал его взгляд. Высокий, голубоглазый, коротко-стриженый, воплощение успеха во всем, на первую встречу он приехал во внедорожнике, на вторую в кабриолете. Холеный вид, безупречность в одежде, в юморе, в сексе и… мертвые глаза. В них та же выжженная пустыня, что и на фото, которое он прислал перед встречей. Солнце и пески до горизонта. Он на мотоцикле, улыбается в камеру одним лицом. Глаза, словно не его и не отсюда, заперты в тесной пустоте…».


Дядя

«Мой дядя самых честных правил, не на шутку обрадовался разбудившему его бестактному «тук-тук» в моем телефоне в полвторого ночи по местному времени. «Тук-тук» сопровождал очередное пришедшее мне смс-сообщение. Двадцать смс дядя проспал в кресле перед телевизором, бубнившего на иврите, а двадцать первое его разбудило. Я была у него в гостях и почувствовала себя неудобно…».


Рекомендуем почитать
Чувствуй себя как дома

Спустя много лет Анна возвращается к морю, где давным-давно потеряла память и… семью. Она хочет выяснить, что же случилось с мамой в тот страшный день – в день пожара, – и ради этого пойдет на все. Но на ее вопросы местные жители ничего не отвечают – они не желают, чтобы Анна вспоминала. Молчит и море. Море – предатель: оно-то точно все знает. Так, может быть, ответят дома? История Анны уже близко: скрипит половицами, лязгает старыми замками, звенит разбитой посудой – нужно только прислушаться, открыть дверь и… старый дом раскроет все тайны.


Гений

Роман приоткрывает дверь в деловые круги норвежских средств массовой информации. Это захватывающая история о взлете и падении эпохи электронной коммерции в скандинавском медиабизнесе.


Собачье сердце

Герои книги – собаки и люди, которые ради них жертвуют не только комфортом, но и жизнью. Автор пишет о дореволюционной школе собаководства и знаменитой ищейке добермане Трефе, раскрывшем 1500 преступлений. О лаборатории, где проводятся опыты над животными. О гибели «Титаника» и о многом другом.Читать порой больно до слез. И это добрый знак. Душа болит – значит, жива. Просыпается в ней сострадание. Есть шанс что-то исправить – откликнуться на молчаливый зов о помощи.


Неудавшееся двойное самоубийство у водопадов Акамэ

Чтобы написать эту книгу, автор провёл восемь лет среди людей, живущих за гранью бедности. Людей, среди которых не работают категории современного общества. Среди люмпенов, у которых нет ни дома, ни веры, ни прошлого, ни будущего. Которые живут, любят и умирают как звери — яростно и просто. Она полна боли, полна отчаянной силы. Читать её тяжело, и всё равно читаешь на одном дыхании. И, прочитав, знаешь, что ты уже не такой, каким был тогда, раньше, когда открыл её в первый раз. И что снова возьмёшь её с полки — чтобы взглянуть в лицо этой тьме с её вопросами, ответов на которые, быть может, просто нет. 16+ Для читателей старше 16 лет.


Старомосковские жители

Первую книгу Михаила Вострышева составили повесть и рассказы о Москве конца XVIII — первой половины XIX века. Автор попытался показать некоторые черты быта разных слоев городского населения, рассказать о старых московских улицах, народных гуляниях, обычаях. Персонажи сборника — старомосковские жители, Все они — реально существовавшие люди, москвичи, чья жизнь и дела придавали древнему белокаменному городу неповторимый лик.


Мышиные песни

Сборник «Мышиные песни» — итог размышлений о том о сем, где герои — юродивые, неформалы, библиотекари, недоучившиеся студенты — ищут себя в цветущей сложности жизни.


Бульвар Сен-Жермен

«Я вышла из конторы и, посмотрев на небо, остановилась под козырьком крыльца. Дождь… Мелкий, противный, нудный, промозглый, пакостный, мелочный, отвратительный, завистливый, подлый, двуличный, козел…. Эпитеты перестали иметь хоть какое-то отношение к дождю. Самому обычному осеннему дождю… Раскрыв зонт, я шагнула в хлюпающую асфальтовую реку…».


Сожжённая скрипка

«Он пригласил меня в музей, хоть был мне не сестра» – изгалялась я над старым советским стихом, шагая к Пушкинскому музею мимо нового храма Христа спасителя, все равно напоминавшего памятник белотелым посетителям бассейна в золотых резиновых шапочках…».


Случайная связь

«Мне оставалось дожарить морковку с луком для супа и доварить его для семейства. Еще загрузить в стиральную машину белье и посуду в посудомойку. Еще помыть унитаз и перебрать гречку. Золушка блин… Полгода без бала.… Пока жарилась заправка, я залезла в ноутбук. Если бы у золушки был на кухне ноутбук, она бы непременно вывесила на сайте знакомств: «познакомлюсь с состоявшимся принцем, склонным к обувному фетишизму». И принцы завалили ее просьбами отдать туфлю. Ну, так что у нас там с принцами? А, вот!..».


Окно

«На этом подоконнике можно было разместить кого-нибудь, если убрать не допитую бутылку французского вина и не начатую пачку презервативов. Правда, этот кто-нибудь ноги все равно бы не вытянул, потому что подоконник был широкий, но короткий. Ноги пришлось бы поджать к животу или лечь на бок. Лицом в комнату «кто-нибудь» увидел бы меня, стоящую у окна в новом белье из магазина Агент Провокатор. Увидел бы очень близко…».