Гарри Поттер и Светлый круг. Часть 1 - [31]

Всего шесть дней, неполная неделя — а Гарри уже казалось, что он живет здесь уже несколько лет! С некоторым смущением он вспомнил, как расстроился Том, помогая ему вынести вещи из «Дырявого котла». Попрощались, Том сказал: «Гарри, я пока придержу за вами комнату. Мало ли, вдруг вы надумаете уединиться, поработать или еще чего…»

Джеральд и Эльза, похоже, опять трансгрессировали в Хогвартс — они пропадали там целыми днями. Мак-Гонагалл, мадам Помфри и Флиттвик взялись обучать их основам магии, заручившись взамен их согласием на всяческие обследования — они ведь были первыми за всю историю маглами, которые стали волшебниками. Гарри поражало, с какой скоростью родители Гермионы осваивают магию. Обзаведясь палочками, они в первый же день устроили подобие тенниса, используя вместо мяча хрустальную вазу и гоняя ее через всю гостиную заклинанием левитации. Заодно им пришлось освоить и «Репаро», поскольку бедной вазе изрядно доставалось, несколько раз она вообще разлеталась в куски. Гарри и Гермиона с удовольствием учили их простым заклинаниям, но вскоре Джеральд счел, что нужны более профессиональные инструкторы.

А по вечерам они все собирались в гостиной — как в тот день, когда Гермиона вернулась из Страны Мертвых. Иногда к ним присоединялись Рон и Джинни. Однажды пришли Дин Томас и Симус Финеганн. Дин опирался на черную резную трость, хотя хромал, по правде, не сильно. В разговоре он признался, что трость ему просто нравится и еще он прячет в ней свою палочку. В присутствии Джинни он явно чувствовал себя скованно, зато Симус был весел и разговорчив. Он сообщил Гермионе, что все семикурсники, участвовавшие в сражении, получили «отлично» по ЖАБА — выжившие заочно, а погибшие посмертно. И расхохотался, увидев, как изменилось лицо Гермионы. «Гермиона, — сказал Симус, — мы с грифиндорцами уже закатили вечеринку в твою честь, и я поспорил на десять галеонов, что ты расстроишься, когда узнаешь!»

Гермиона потом и правда сказала печальным голосом: «А я уже начала готовиться!» и обиженно посмотрела на Гарри, когда тот рассмеялся. А потом обида сменилась смущением, и она сказала, что Виктор-Крум уже приехал и прислал ей сову. «Ты не будешь против, если я с ним встречусь?» Конечно, он был не против. Гермиона вернулась с этой встречи поздно ночью, в каком-то необычном настроении — смеси умиротворенности и удивления.

— Ты знаешь, — рассказала она, — у нас ничего особенного не было. Мы все это время просидели в обнимку, немного целовались, он меня гладил… и мы разговаривали. Только и всего. Как тогда, на четвертом курсе. Как будто я — единственный человек, с которым ему легко разговаривать. Для него это многое значит. Потом, когда я собиралась домой, он сказал: «Я повэрил (Гермиона очень похоже изобразила твердый болгарский акцент), что ти жива. Я очен счастлив. И очен рад, что ти с Гарри. Скажи Гарри, что я навэчно эму благодарен за то, что он воскрэсил самую замэчателную дэвушку на свэтэ». Знаешь, это было забавно, но меня так тронуло!

Вспоминая этот рассказ, Гарри улыбался. Его тоже тронуло.

— Странно, что он не захотел большего, — заметил он, — ведь ты и правда замечательная.

— Гарри, — рассмеялась Гермиона, — у него сейчас подруга-самодива. Он от нее без ума!

— Само… кто?

— Самодива. Вейла, по-болгарски.

Услышав скрип перил, Гарри поднялся из кресла.

— Мне можно, — заявила Гермиона, прежде чем он открыл рот. — Я, в отличие от тебя, серьезный человек.

— Тебе и правда можно, — улыбнулся Гарри, обнимая за плечи. — Маленькая ведь, простительно побаловаться.

— Гарри! — Гермиона произнесла это тем же возмущенным тоном, как обычно «Папа!» — Ну задразнили уже! Зря я сказала, что на той фотографии мне пятнадцать!

— Сходим к мадам Помфри? Она определит твой возраст с точностью до недели.

Гарри ждал, что Гермиона продолжит шутливую перепалку, но она вдруг задумалась и сказала:

— Давай. Я хочу сказать — в Хогвартс. Знаешь, как я по нему соскучилась? И Хагрида хочется повидать.

Гарри хлопнул себя по лбу:

— Надо же, я что-то про него и не вспоминал! Он мог жутко обидеться.

— Ну так пойдем?

— Ага. А как — вдвоем? Или позовем Джинни и Рона?

Гермиона снова задумалась:

— Ой, не знаю… И охота вдвоем пройтись, и по ним я тоже соскучилась… О! Подожди!

Она подошла к телефону, стукнула по нему палочкой и подняла трубку:

— Привет! Ох, похоже, я не туда попала! Да, мне нужны Уизли… но кто ты тогда? Габриель?! О, привет, малышка! К сестре приехала? Послушай, ты уже замечательно говоришь по-английски! Что такое «малышка»? А как по-французски… «пти», да? Ну, конечно, ты уже «гран», это я так! Как кто? Гермиона!

В трубке раздался такой восторженный визг, что Гермиона отдернула ее от уха.

— Да! — весело сказала она. — Да, все правда! Габриель, мы обязательно увидимся… что? Поступила в Хогвартс? Замечательно, поздравляю! Но тогда почему ты дома? А, понятно. Есть там Рон? Передай ему трубку, пожалуйста! Да, обязательно… Габриель, ну пожалуйста! Привет, Ронни! Не надо так? А это за то, что ты меня позавчера «Герми» назвал! Рон, я повторяю — это можно только папе, причем наедине! Гарри? Ему тоже можно, потому что он не хочет — я для него всегда Гермиона. Ну, Грохх — с него что возьмешь? Думаю, года через два он мое имя выучит до конца… — она расхохоталась. — Выучит — его Хагрид уже таблице умножения научил! Я кстати, как раз о Хагриде. Как насчет того, чтоб к нему сходить? Тоже думали? Замечательно! Нет, мы с Гарри немного пройдемся… Да, ждите нас там, — Гермиона положила трубку. — Все! Пошли?