Гарри Поттер и скрижали Грин-де-Вальда - [40]

— Да, папа хотел, чтобы я сменила его, — ответила Полумна, — я попробовала, но это оказалось так скучно… В общем, я отказалась. Папа после того, как взорвался рог взрывопотама, долго болел, и «Придиру» пришлось продать, не знаю уж, что теперь с журналом, может, он уже и не выходит. А я пошла учиться на врача, стажировалась в клинике святого Мунго, мне даже говорили, что у меня есть целительский талант…

— А твой папа?..

— Он умер.

— Прости, Полумна, я не знал…

— Ничего, Гарри, он уже был очень стареньким, ну, и по маме всё время тосковал. Я думаю, в конечном счете, он и умер от тоски и одиночества. Это бывает… Ну, и я осталась одна.

— И… как ты жила эти годы? — осторожно спросил Гарри.

— Я не вышла замуж, — просто сказала Полумна, — и детей у меня нет. Такие, как я, знаешь, не очень-то нравятся мужчинам. А те мужчины, которым всё-таки я нравилась, не нравились мне. Я им об этом говорила, и они исчезали из моей жизни. А потом я решила совсем уйти из больницы, знаешь, там слишком много людей, шумно, суета. И… нарглы, кругом нарглы, Гарри, — представляешь? — она улыбнулась своей шутке.

— Неужели Хогвартс — такое тихое место?

— Да, Гарри, дети мало болеют, разве только нашалят с заклинаниями, но это я быстро научилась исправлять. Еще ссадины, царапины, переломы. Вот и всё. И еще здесь есть маленькое кладбище. Я туда часто хожу, там совсем тихо. А ещё там, оказывается, похоронен профессор Снегг, представляешь? А я не знала… Ты помнишь Снегга?

— Конечно, помню…

— Я думала, его все забыли, его могила вся заросла, я иногда расчищаю её, а вот недавно кто-то положил на плиту букет волшебных маков, они не вянут… Черное на белом — так красиво… Интересно, кто это сделал? Разве у Снегга были родственники?

— Цветы положил я, Полумна, — сказал Гарри, — ведь Снегг спас мою жизнь, а я двадцать лет не был на его могиле. Забыл… И теперь мне стыдно, что я в счастье забыл о нём, боюсь, это уже не поправить, ты меня понимаешь, Полумна? А ведь я сейчас примерно в его возрасте! — вдруг осенило Гарри, — ему тогда было столько, сколько мне сейчас! В каком-то смысле сейчас я — это тогдашний он! Мерлин мой!

— Не мучай себя, Гарри, — тихо сказала Полумна, — ты помнишь, что написано на его надгробье? «Бессмертье — истина, исполненная света, и постоянно смерть доказывает это».

— Что это значит, Полумна, что ты хочешь этим сказать? Ты считаешь, что Снегг мог не… Но я видел! Своими глазами!

— Не знаю, Гарри, — ответила Полумна, — ты читал магловскую Библию?

— Конечно, нет, странный вопрос!

— Ты не меняешься, Гарри Поттер, — женщина взъерошила его коротко стриженые волосы и ласково улыбнулась. — А я читала и перечитываю, надо сказать. Знаешь, маглы в своих христианских книгах трактуют вопросы жизни и смерти не так как мы, волшебники, и как знать, кто из нас прав?

— Теология — это точно не для меня! — засмеялся Гарри, — вот Гермиона, наверное, в ней бы разобралась, если бы захотела. А я — нет. Почему-то у них четыре канонических Евангелия, куча этих… а, апокрифов, конфессии, Вселенские соборы, расколы, ереси, уволь меня, Полумна! — Гарри в преувеличенном ужасе схватился за голову. — Ты лучше скажи, в чём нуждается школьный медпункт? Всё будет!

— Ни в чём, всё есть, спасибо тебе, Гарри, за заботу.

— Да какая там забота, ты же ничего не просишь! А почему ты в гостиную преподавателей не приходишь?

— А зачем? Там… шумно. И потом, я боюсь привидений, а там профессор Бинс бывает.

— Ну ладно, а ко мне придешь? У меня привидений не бывает. Гермиону позовем, Джорджа, посидим, торт какой-нибудь у эльфов закажем, а, Полумна? Ведь мы же друзья!

— Да, Гарри, я помню, мы — друзья! Я запомнила это еще с первого раза, когда ты это сказал, тогда, в школе.

Гарри показалось, что тогда это сказал не он, а Полумна, и от этих её слов ему почему-то было неудобно, но спорить он не стал, а спросил:

— Так придешь?

— Да, Гарри, спасибо тебе, я приду.

— Пароль…

— Не надо пароля. Я лучше попрошу горгулью сказать тебе, что я пришла. — Она подняла свой чемоданчик и протянула Гарри руку:

— Видишь, тренировка закончилась, мне здесь больше делать нечего, до встречи, Гарри.

***

Вечером Гарри извёлся, ожидая Гермиону. Он битый час слонялся по кабинету, до звона в ушах прислушиваясь, не идет ли кто по коридору, но было тихо. Как любой мужчина, который никак не может дождаться возлюбленной, Гарри начал перебирать события прошедшего дня и то, о чём он говорил с Гермионой, пытаясь понять, не обидел ли он её невзначай, не прозвучал ли в её словах намёк на то, что она не хочет продолжения их отношений. Потом Гарри стало казаться, что с Гермионой что-то случилось, что она упала, забыв про ступеньку-ловушку в какой-нибудь лестнице, что на неё напало какое-нибудь чудовище и утащило в подземелья замка… Гарри довёл себя до состояния, близкого к панике, и уже собирался бежать на поиски Гермионы, как вдруг она вошла в кабинет. Увидев Гарри с красными пятнами на щеках и диким взглядом, она встревожилась:

— Гарри, что-то случилось?

— Нет… — пробормотал Гарри, буквально оседая в кресло, — я долго тебя ждал и боялся, что ты уже не придёшь, — вырвалось у него.