Гарри Поттер и Огненная Дева - [16]

— Только не Лестрейндж! — Вырвалось у Гарри, сама мысль о том, что чудовище в женском обличии получит дом Сириуса, которого она же и убила, казалась невозможной.

— Мы бы тоже предпочли избежать такого поворота событий, под нами я понимаю Орден Феникса. Поскольку неизвестно, кто владелец дома, мы даже не можем быть уверены, что наши защитные чары, в том числе и заклятье Доверия, по–прежнему действуют. Все это столь серьезно, что сразу после гибели Сириуса мы покинули штаб–квартиру.

— Необходимо узнать, перешел ли дом ко мне? — Уточнил Гарри, и получил утвердительный кивок…

— А как можно это проверить? — Впервые за все это время подала голос Фламия.

— Есть один простой тест… Домовики переходят во владение вместе с домами…

— Не говорите мне, что кроме прочего мне принадлежит и Кикимер! — Закричал уловивший смысл слов директора Гарри. Его прервал характерный треск, эльф явился на зов — это поняли все…

— Не будет! Кикимер не хочет, не станет служить щенку Поттеру. Кикимер принадлежит мисс Беллатрикс! — Эльф появился у самых ног Гарри и немедленно заголосил, при упоминании ненавистного имени Гарри неожиданно для самого себя взбеленился.

— Молчать! Тварь несчастная! — завопил он, отвешивая ненавистному созданию хорошего пинка, от которого эльф отлетел в сторону. Удар, в сущности, был все–таки не очень сильным, и ничего страшного с домовиком не случилось, уже приземлившись, он раскрыл рот, но оттуда не вылетело ни звука. Он повалился на пол, схватился за горло, а потом принялся безумно колотить кулаками по всему, что было в пределах досягаемости. Но эта истерика была совершенно беззвучна.

— Гарри! — Укоризненно, скорее даже возмущенно, одернул его Дамблдор. — Попрошу без рукоприкладства в моем кабинете!

— Простите, профессор… — Гарри перевел дух, вернулся в кресло, с которого, оказывается, вскочил и кинул последний взгляд на эльфа в немом неистовстве. — Этого больше не повториться.

— Надеюсь… Итак, можно сказать с уверенностью, что ты полноправный владелец дома номер двенадцать на площади Гриммо. Сириус, очевидно, знал, что делал. Это многое упрощает.

— А с ним что делать? Держать при себе я его не собираюсь!

— Вполне тебя понимаю… Если хочешь совета, то его стоит оставить в школе, пусть работает на кухне, остальные эльфы присмотрят за ним.

— А стоит его оставлять в живых? — Чуть слышно проговорила Фламия, озвучив то, что сам Гарри сказать не решался, ибо уже сказал и сделал слишком многое сегодня. — В прошлом году за ним тоже присматривали, а чем все кончилось?

— Не стоит так осуждать на смерть, мисс Найтфолк, убить легко, но вот дать жизнь… — Директор не договорил.

— Ладно, хотя я и склонен… — Гарри запнулся, и не стал продолжать. — Кикимер, отправляйся на кухню Хогвартса, я хочу, чтобы ты там работал с другими домовиками. — Эльф, прервав избиение пола, кинул на хозяина взгляд, в котором читалось пожелание самой мучительной смерти, и исчез.

— Хорошо, с этим делом мы разобрались, Орден вскоре вернется в штаб — квартиру, вы обдумали возможные причины вашего отсутствия в спальнях?

— Да, но нам так и не удало найти достойного объяснения.

— Что ж, в таком случае вот, что я предлагаю. Ты Гарри, как всем хорошо известно, являешься основной мишенью Волдеморта, в соответствии с этим, было решено, что тебе безопаснее спать отдельно ото всех, в секретном месте. Ибо во время сна ты наиболее уязвим. С вами, мисс Найтфолк, все иначе, прежде вы учились в Магическом Пансионате Конгресса, а в этой школе каждый ученик имеет отдельное помещение. Вы так привыкли спать в одиночестве, — при этих словах все трое не смогли сдержать усмешки, — что так и не смогли адаптироваться к общим спальням. Поэтому вам, в виде исключения, была предоставлена отдельная комната.

— Но, профессор, все быстро заметят, что мы ходим вместе, а главное одновременно покидаем общую гостиную…

— Ну, вот тут, я полагаю, вам удастся что–нибудь придумать. — Гарри даже чуть покраснел, действительно, решил же, что возьмешь жизнь в свои руки. Так начинай, чем за всем бегать к директору, это тебе должно быть по силам…

С этого дня они все же переселились в свою комнату, Брюс даже не стал придумывать паролей, он просто открывал, когда они его просили. А открывал он только им, было решено, что так надежнее. Их комната была вполне комфортна и достаточно просторна, две кровати, широкий стол, камин и два кресла рядом, ну и, разумеется, душ… Здесь было удивительно уютно, но большую часть времени они все же проводили в гостиной Гриффиндора. Немного подумав, они решили измерить то время, которое могут провести отдельно. Гарри оставался внизу, а Фламия поднималась в спальни. Легкое беспокойство охватывало ее через четверть часа, а еще через полчаса оно перерастало в панику. Да, отведенное время было весьма ограничено. Уже сейчас Гарри достаточно ярко представлял себе будущие трудности, невозможность уединиться. Больше ему не удастся остаться где–нибудь вдвоем с Роном и Гермионой, Фламии просто придется стать четвертой, а о личных встречах и вовсе стоит забыть… Странным образом, это его почти не волновало, Фламия вполне могла собой заменить многое из этого. Общаться с ней было интересно, хотя они и были очень похожи, и потому у них было почти полное взаимопонимание, все же кое–чем они отличались. Например, Фламия производила впечатление чуть менее застенчивой и, как следствие, более решительной, в определенных делах, личностью. Но прежде всего… она понимала его, понимала, как никто другой, кроме его самого, и это было для него впервые… А о личной жизни… Может быть…