Гарри Поттер и философский камень - [5]

«Хагрид, – сказал Дамблдор облегченно, – наконец-то. Где ты раздобыл этот мотоцикл?»

«Одолжил, профессор Дамблдор, сэр, – сказал гигант, осторожно слезая с мотоцикла. – Молодой Сириус Блэк дал его мне, сэр».

«Никаких проблем?»

«Нет, сэр – дом был почти разрушен, но я вытащил его оттуда, пока не начали собираться магглы. Он заснул, когда мы летели над Бристолем». Дамблдор и профессор Мак-Гонагалл склонились над свертком одеял. В нем, едва видный, спал младенец. Под прядью блестящих черных волос на его лбу они могли увидеть чудной шрам – в форме молнии.

«Это куда…?» – прошептала профессор Мак-Гонагалл.

«Да, – сказал Дамблдор. – Этот шрам останется у него навсегда».

«Вы не могли бы что-нибудь сделать с ним, Дамблдор?»

«Даже если бы я мог, то не стал бы. Шрамы могут пригодиться. У меня самого есть шрам над левой коленкой – прекрасная карта лондонского метро. Ну, Хагрид – давай его сюда – нам пора заканчивать с этим». Он взял Гарри из рук Хагрида и повернулся к дому Десли.

«Могу я… могу я попрощаться с ним, сэр?» – спросил Хагрид. Он склонил свою большую, волосатую голову к Гарри и наградил мальчика колючим поцелуем. Потом, внезапно, взвыл, как раненая собака.

«Шшшш! – прошипела профессор Мак-Гонагалл. – Ты разбудишь магглов!»

«С-с-сожалею, – всхлипнул Хагрид, вынимая огромный грязный платок и вытирая им лицо. – Но я н-н-не могу вынести – Лили и Джеймс мертвы – а, бедняжка Гарри будет жить у магглов…»

«Да, да, это очень печально, но, Хагрид, возьми себя в руки, а то нас обнаружат», – прошептала профессор Мак-Гонагалл, робко хлопая Хагрида по руке, когда Дамблдор перебрался через стену и пошел к парадной двери. Он мягко опустил Гарри на крыльцо, вынул из плаща письмо, положил его внутрь свертка и вернулся к ним обратно. Целую минуту они втроем стояли и смотрели на маленький сверток; плечи Хагрида дрожали, профессор Мак-Гонагалл яростно моргала, а обычно горевший в глазах Дамблдора огонек, казалось, пропал.

«Ну, – наконец сказал Дамблдор. – Вот и все. Нам больше незачем здесь оставаться. Мы можем с тем же успехом пойти и присоединиться к празднику».

«Да, – глухо согласился Хагрид. – Надо вернуть Сириусу мотоцикл. Доброй ночи профессор Мак-Гонагалл… Профессор Дамблдор, сэр». Вытирая льющиеся слезы рукавом куртки, Хагрид оседлал мотоцикл и нажал на газ; тот с ревом поднялся в небо и исчез в ночи.

«Я ожидаю вскоре увидеть вас, профессор Мак-Гонагалл», – сказал Дамблдор, кивая ей. Профессор Мак-Гонагалл шмыгнула носом в ответ. Дамблдор повернулся и пошел вниз по улице. На углу он остановился и достал серебряную Гасилку. Он чиркнул ей один раз, и все двенадцать фонарей вспыхнули разом так, что Бирючинный проезд внезапно озарился оранжевым светом, и ему было видно, как полосатая кошка исчезает за углом на противоположном конце улицы. Ему было видно и сверток одеял на крыльце дома номер четыре.

«Удачи, Гарри», – прошептал он. Он повернулся на пятках, взмахнул плащом и пропал. Легкий ветерок ерошил изгороди Бирючинного проезда, который лежал, тихий и опрятный, под черным небом – самое последнее место, где могли бы произойти удивительные вещи. Гарри Поттер пошевелился в одеялах, не просыпаясь. Маленькая ручка сомкнулась на письме, лежавшем рядом с ним; он спал, не зная, что он особенный, не зная, что он знаменит, не зная, что через несколько часов его разбудит крик миссис Десли, когда она откроет парадное, чтобы выставить бутылки из-под молока, не зная, что следующие несколько недель его будет щипать и тыкать его кузен Дадли… Он не мог знать, что в этот самый момент, люди, тайно встречающиеся по всей стране, поднимали бокалы и тихо говорили друг другу:

«За Гарри Поттера – мальчика, который уцелел!»

Глава вторая. Исчезнувшее стекло

Почти десять лет прошло с тех пор, как Десли проснулись и обнаружили племянника на своем крыльце, а Бирючинный проезд ни капельки не изменился. Солнце поднималось над такими же аккуратными садиками и освещало латунную табличку с номером четыре на парадной двери дома Десли; оно прокрадывалось в гостиную, которая осталась почти такой же, как и в тот вечер, когда мистер Десли смотрел роковой репортаж о совах. Лишь по фотографиям на каминной полке можно было определить, сколько времени прошло. Десять лет назад здесь было множество фотографий чего-то похожего на большой розовый мяч в разноцветных чепчиках – но Дадли Десли уже вырос, и теперь на фотографиях можно было увидеть большого светловолосого мальчика на его первом велосипеде, на ярмарочной карусели, играющего с отцом на компьютере, в обнимку с матерью. В комнате не было намека, что в доме живет и другой мальчик. Хотя Гарри Поттер все еще жил там: в данный момент он спал, хотя спать ему оставалось недолго. Тетя Петуния проснулась, и ее резкий голос был первым, что он услышал в этот день.

«Вставай! Вставай сейчас же!» Гарри сел в постели. Тетя колотила в дверь.

«Вставай!» – крикнула она. Гарри слышал, как она ушла на кухню и ставила на плиту сковородку. Он перекатился на спину и попытался вспомнить свой сон. Это был отличный сон. С летающим мотоциклом. У него было странное чувство, что когда-то он уже видел этот сон. Тетя за дверью вернулась.