Гарри Поттер и Долги Совести - [26]

Но просвещать его опять не спешили… вернее, Дамблдор не спешил, остальные просто молчали. А профессор Дамблдор принялся задавать уточняющие вопросы, причем весьма странные… Гарри опять решил не упрямиться, хотя вопросики наводили на мысль, что у старого волшебника проблемы либо со слухом, либо с памятью, либо со здравым смыслом… а может быть и со всем сразу.

Да. Подводный народ казался очень серьезным в своем намерении рубить головы.

Нет. Он не думает, что Флер или Габриэль выжили бы, не окажись он рядом.

Да. Он освободил их обеих.

Нет. Тритоны и русалки не пытались их преследовать, но глядели вслед недобро.

И нет, нет и еще раз нет. Как он уже сказал, он не понимает ни того, что произошло под водой, ни того, что случилось на берегу.

Ну и тут Дамблдор, наконец, снизошел до того, чтобы начать объяснять, и — надо отдать ему, Дамблдору, должное — в этот раз он говорил не загадками. Идея, чтобы Габриэль была заложницей Флер, ему с самого начала не нравилась, вызывала какое–то смутное беспокойство. Только он никак не мог вспомнить, почему — в общем–то, простительно для старика, знающего один Мерлин ведает сколько всякого–разного. А потом, когда место заложника вроде как занял Гарри, он и вовсе успокоился, думать об этом забыл — хотя в какой–то момент нашел причину своей тревоги. В те дни, когда, неожиданно став Учителем Истории магии — пост, который, кстати, он все еще занимал, ибо ему это вдруг понравилось — он спешно освежал свои знания. Но это забылось, а потому, когда два дня назад заложники спешно сменились, Дамблдор ничего не сделал, хотя беспокойство вернулось… Ну а семье Делякур никто не сообщал о сути состязания почти до самого конца, вдобавок, чья–то халатность задержала их во Франции на много часов, и именно потому они, кто прекрасно знал, чем все могло обернуться, также не смогли ничего вовремя предпринять. И прибыли, когда Чемпионы уже погрузились — слишком поздно.

А дело было в том, что около тысячи лет назад между подводным народом и вейлами случилась война. Война из–за того, что несколько вейл, купаясь, нарушили границы какого–то подводного святилища. Это вылилось в почти год кровопролития по всей Европе, а когда мирный договор был подписан, одним из основных постулатов было, чтобы вейлы более никогда не совались в земли водных людей в количестве более одной.

Потому, когда русалкам и тритонам передали спящую Габриэль, те ничего не сказали, хотя были и не очень рады, но ради Турнира готовы были потерпеть. И ничего бы плохого не произошло, если бы Флер также не была вейлой, или если бы она по той или иной причине не добралась до цели. Но ее появление, в глазах подводных жителей, означало ни много ни мало, а объявление войны, а обе сестры переходили в разряд вражеских лазутчиков. И поступить они с ними собрались соответсвенно — пытать и допрашивать почему–то не стали… почему — не ясно, Дамблдор тоже не всеведущий. Не любят там, наверное, лазутчиков…

Гарри на этот момент начал всерьез подозревать, что в какой–то момент всего этого сумасшедшего дня он отрубился, и теперь ему снится бредовый сон. Сон, в котором все–все ведут себя как полные идиоты, а организаторы Турнира даже не удосуживаются убедиться в том, что ненароком не спровоцируют войну… Потому он от всей души ущипнул сам себя, да так, что зашипел от боли. Тут же Флер и Габриэль бросились к нему… Гарри, действуя исключительно на инстинктах, успокоил их, мол, все в порядке… Что–то словно сказало ему, что успокоить их может лишь он…

Тут Дамблдор, завершив разбор полетов под водой, принялся за то, что случилось на берегу… хотя начало этому было положено опять же в Озере. А суть была простая — Гарри спас обеим мисс Делякур жизнь, тем самым между ними сформировался Долг Жизни — магическая связь. А вейлы, сами магические существа, имели с этим самым Долгом довольно сложные отношения. В их случае связь возникала только тогда, когда намерения спасающего были чисты — то есть, по сути, если спасающий либо думать не думал о последствиях своего самаритянского жеста, либо просто о них не знал… ну и потому основная часть Мира Магии была в курсе сей особенности — сообщество вейл постаралось. Но Гарри, как изрядный профан по части Волшебного Мира, ясно дело, оказался опять крайним. И вот вам результат…

Природа вейл плохо сосуществовала с наличием Долга Жизни — требовала его немедленной оплаты, требовала… и добивалась своего. Механизм был плохо изучен, да и непонятно было, как его изучать, но результат был примерно следующим: спасенная вейла по уши влюблялась в своего спасителя. Настолько, что она была готова на все ради него, не видела своей дальнейшей жизни без него… ну и все такое прочее.

Гарри ущипнул себя еще раз, когда это не помогло, ему очень захотелось от души шарахнуться лбом о что–нибудь твердное… ну хотя бы об стол директора, но он сдержался. Вместо этого он робко поинтересовался, нет ли какого способа разорвать связь… Реакция была не такой, которой он ожидал. Флер поглядела на него с ужасом, Габриэль разрыдалась, а в глазах мистера и миссис Делякур, до этого держащихся удивительно спокойно и лишь время от времени кидающих весьма выразительные взгляды на различных присутствующих — но не на Гарри — мелькнуло явственное желание засунуть его сперва в бетономешалку, а потом под асфальтовый каток.