Гарри и Меган. Выбирая свободу - [22]

За несколько дней до этого Талибан объявил о начале «Операции Гарри»… Ее целью было убить или ранить принца.

Хотя предполагалось, что в случае чрезвычайных ситуаций Гарри должен быть помещен в «специально оборудованное убежище», близкий к нему источник сообщил, что никаких особых укрытий ни на базе, ни где-либо еще не существовало. В случае нападения принц должен был реагировать так же, как любой другой военнослужащий. Помимо всего прочего, его не зря обучали пользоваться огнестрельным оружием. «Гарри знал о рисках своего пребывания в зоне военных действий, и договоренность о молчании была достигнута с прессой неспроста – она позволяла скрыть от врага местонахождение наследника Британского престола и не дать целенаправленно атаковать его», – пояснил инсайдер.

Несмотря на очевидную угрозу, Гарри был благодарен за то, что на этот раз ему позволили завершить двадцатинедельную командировку. Военная служба дала принцу возможность развить в себе столь необходимую для него организованность, ощутить, что значит товарищество и равенство. В Афганистане он жил, как и остальные бойцы, в лагере «Бэстион». В ограниченном пространстве пыльной палатки «повышенной боеготовности» он сам заправлял постель и проводил время за битвой в Uckers – настольной игрой, популярной среди служащих Королевских ВМС, – или в FIFA 07 на Xbox. Молодой человек старался быть как можно менее заметным и даже приходил в столовую позже других, чтобы поменьше народу собиралось поглазеть на него во время еды.

«Отец всегда напоминал мне о моем статусе и все в таком духе, – заявил Гарри, вернувшись домой в январе 2013 года. – Но в армии очень легко забыть о том, кто ты есть на самом деле». Не будучи фанатом пафосной стороны королевских обязанностей, Гарри, больше известный как Капитан Уэльс, чувствовал себя как дома в аскетичном и практичном мире военных.

Неудивительно, что, приняв в 2015 году «трудное решение» о завершении десятилетней карьеры в Британской армии, Гарри чувствовал себя потерянным. Гнев и тревога стали подниматься на поверхность, а эти эмоции не подходили для официального имиджа принца. На королевских мероприятиях он испытывал панические атаки. Даже во время наиболее нужных и официальных встреч у него срабатывал инстинкт пилота «Апач»: «атакуй или улетай». Так случилось на приеме MapAction, который был организован в честь взятого принцем шефства над благотворительной организацией, занимающейся оказанием помощи в чрезвычайных ситуациях. По воспоминаниям очевидца, покинув мероприятие, проходившее в лондонском Королевском обществе, Гарри какое-то время пришлось успокаиваться, «делая глубокие вдохи». Люди, камеры, внимание. Все это выводило его из себя. Он был на грани.

Сам Гарри в интервью телеканалу Британских вооруженных сил описывал свое состояние следующими словами: «Каждый раз, оказавшись в помещении с большим количеством народа, а происходило это достаточно часто, я мгновенно покрывался испариной. Сердце начинало стучать – бум, бум, бум, – словно работающая стиральная машина».

В обеих командировках Гарри наблюдал вещи, воспоминания о которых не покидают солдата по возвращении домой. Как-то раз во время первой поездки в Афганистан, когда принц был авиационным наводчиком, он направил вспомогательную авиацию для срочной медицинской эвакуации. В этот момент Афганская национальная армия, оказавшись под огнем талибов, несла тяжелые потери. Раненых переправляли на базу вертолетом «Чинук», когда позиция Гарри подверглась атаке талибов. Принцу было приказано окопаться и оставаться в укрытии, пока вокруг падали снаряды. Один из них разорвался, произведя огромные разрушения, всего в 50 метрах от места, где укрывался Гарри.

Фотограф Джон Стиллвелл, который находился в Афганистане в составе команды информагентства Press Association, работавшей с Гарри, сначала думал, что принца будут прикрывать в ходе наиболее опасных миссий. Но это предположение оказалось несостоятельным, когда, ожидая помощи в высохшем русле реки, сам фотограф и все остальные, кто был в боевой машине принца, стали легкими мишенями для снайперских пуль. Стиллвелл, находившийся в танке вместе с принцем, вспоминал, как они подъехали к окраине города и собирались пересечь русло, когда передовая машина конвоя подорвалась на растяжке.

«До приезда в Афганистан я думал „ну, Гарри будет в „Кэмп Бэстион“, в 30 футах под землей, вдали от опасности“, – говорил фотограф. – Я заблуждался. Он подвергался реальной опасности в течение длительного времени, но воспринимал это как должное. Когда ты представляешь себе принца, внука королевы, то видишь его за легкой офисной работой. Но он выбрал для себя кое-что посложнее, отправившись на передовую».

Героизм принца снискал одобрение публики и сослуживцев, однако война не прошла для него бесследно. Когда Гарри, отслужив, вернулся домой, то периоды тревожности сменялись у него вспышками гнева. «Я стал боксировать, ведь считается, что бокс может помочь как хороший способ избавиться от агрессии, – рассказывал он. – И это буквально спасло меня, поскольку я постоянно был готов нанести удар, и возможность бить противника, у которого надеты тренировочные „лапы“, была очень кстати».