Гарри Гудини - [25]

Во всяком случае, именно так Гудини преподнес историю с фургоном репортерам, находясь уже за пределами России.

Осложнения и нетерпеливые толпы

Гудини имел контракт на четыре недели выступлений в зале Московского дворянского собрания. После удачных манипуляций с консервным ключом в тюремном ужасном фургоне его гонорары были удвоены. Посыпались приглашения от многих владельцев увеселительных заведений. В общей сложности он давал представления в разных театрах Москвы четыре месяца. За неделю, в течение которой он выступал перед великим князем Сергеем Александровичем, московским генерал-губернатором, его гонорары составили 350 фунтов, или 1750 долларов по курсу 1903 года, и это при том, что хорошая комната в театральной гостинице стоила в сутки всего доллар, а обед с вином в ресторане тянул на 15 центов.

Покинув Москву, Гарри три недели выступал на Нижегородской ярмарке, о которой многие торговые люди на Западе отзывались как о величайшей и богатейшей в мире.

В сентябре 1903 года Бесс, Гарри и Куколь поспешили в Голландию, в цирк «Карр». В Дродрехте Гудини разыграл свой трюк с освобождением из тюрьмы, одной из самых старинных в этой стране. Владелец цирка пытался заключить с ним контракт на поездку в Италию, но у Гарри был уже подписан выгодный контракт в Германии, затем — на полгода в Англии. В Лондоне Гарри бросили вызов, из-за которого он чуть было не попал в беду. На этот раз дело не ограничилось простой демонстрацией мастерства.

Указанный эпизод был описан в газете «Дэйли иллюстрейтед миррор» за 18 марта 1904 года. Вот текст этой статьи: «Всего за час и десять минут Гудини снял наручники, предоставленные редакцией «Миррор». Вчера днем на большом ипподроме не было ни одного свободного места. Гарри Гудини, Король наручников, вышел на арену и был встречен овацией, достойной царственной особы.

Уже несколько дней всему Лондону известно, что вечером в прошлую субботу на арену вышел сотрудник «Миррор» и в ответ на вызов Гудини надел на него наручники. Ответ на вызов американского «патриарха тайны» получился достойный.

Поездивший по стране журналист однажды встретил в Бирмингеме кузнеца, конструировавшего замок в течение пяти лет, который, по его утверждению, не мог открыть ни один смертный. Сразу поняв, что это не пустые слова, журналист купил наручники с таким замком и привез их в Лондон.

Виднейшие лондонские механики пришли в восторг и единодушно признали, что за всю жизнь не встречали лучшего устройства.

В итоге издатели «Миррор» решили устроить мистеру Гудини серьезную проверку при помощи этих наручников. Как подобает настоящему спортсмену, мистер Гудини принял наш вызов, хотя, по его собственному признанию, ему не понравился вид замка.

Поединок состоялся в три часа дня. Четыре тысячи зрителей с трудом сдерживали нетерпение, пока на сцене шли шесть номеров, предшествующих выходу иллюзиониста.

Возле ступеней, ведущих на арену, тихо и незаметно стоял сотрудник «Миррор». Когда его соперник вышел в центр, он присоединил свои рукоплескания к самой громкой овации, какая когда-либо устраивалась смертному.

— Я готов, — сказал Гудини, обращаясь к публике, — позволить сотруднику «Миррор», если он здесь присутствует, надеть на меня наручники.

Дружескими аплодисментами был встречен и журналист, когда он ступил на арену и пожал руку Королю наручников. Затем репортер попросил добровольцев из зрителей принять участие в работе комиссии и проследить, чтобы игра велась честно. Мистер Гудини тоже попросил своих друзей выйти на сцену в качестве секундантов.

Итак, журналист надел наручники на запястья мистера Гудини и защелкнул их. Затем, с заметным усилием, он шесть раз повернул ключ, заперев замок так прочно, как это только было возможно. Мистер Гудини обратился к публике:

— Дамы и господа, сейчас на меня надеты наручники, которые британский механик делал пять лет. Я не знаю, смогу ли снять их или нет, но могу заверить вас, что приложу к этому все усилия.

Под восторженные аплодисменты иллюзионист удалился в будку — хранилище многих его великих секретов. Часы показывали три пятнадцать. Члены комиссии выстроились перед помостом. Перед ними в центре арены стояла небольшая будка, которую Гудини любовно называл «обиталищем духов». Безостановочно вышагивавший взад и вперед представитель «Миррор» с беспокойством поглядывал на драпировки будки.

Если вы никогда никого не вызывали на поединок, то не поймете, какую ответственность чувствовал этот журналист, открыто бросивший перчатку артисту, столь популярному у публики.

«Миррор» доверилась работе британского механика, и если бы Гудини освободился в первые же пять минут, вся эта история с вызовом приобрела бы сходство с обыкновенным фарсом.

Но время шло: пять, десять, пятнадцать, двадцать минут… Оркестр прилежно продолжал играть. На двадцать второй минуте из «обиталища духов» высунулась голова мистера Гудини. Последовал взрыв рукоплесканий.

«Он свободен! Он свободен!» — кричали зрители. Но потом по трибунам пронесся вздох разочарования: стало ясно, артист вышел только затем, чтобы хорошенько рассмотреть замок при ярком электрическом свете.