Гарпия в Академии - [15]
Угрюмый Кьяри, словно актер, которого покинула публика, за пару пассов поймал и заключил зеркальницу в магическую сеть, стряхнул с костюма налипшую во время поединка грязь и направился ко мне, разглядывающей померкшее зеркало.
Подошел, навис, загораживая обзор широкими плечами.
– Гарпия.
Честно говоря, я даже не поняла: комплимент это или оскорбление, так меня встревожило внезапно вспыхнувшее подозрение.
– А как давно здесь висит это зеркало?
Ярко-зеленые глаза дракона зажглись той же мыслью. Эрг Гай Кьяри медленно кивнул, давая понять, что понял, и скрылся в портале.
– Господин ректор, она отрицательный минус нашего факультета! – рычал недовольный оборотень.
Я закатила глаза. Уж как только меня не склоняли, но до такой словесной эквилибристики не додумались.
– Наша Академия славится на весь материк…
Слушать далее завывания профессора Фаркаса «о великих предках-основателях» и прочую патетическую ересь я не стала. И начала присматриваться к другим участникам этого разговора в кабинете ректора.
К слову, могли не экономить и обставить кабинетик получше, а то страшно высокопоставленных драконов приглашать. Вон как прогнулось днище дивана под весом господина Кьяри. Того и гляди прорвется, и окажется достопочтимый декан на полу, чтоб ему всю жизнь с отбитым копчиком ходить.
Мне, как и Юлае, скромной преподавательнице по грезам, пришлось занять скрипучие стулья для посетителей, а вот милый старичок Хельмерг сладко похрапывал в кресле у выхода. И даже рычание Фаркаса ему не мешало.
А тот возмущался так, словно я ему на хвост случайно наступила.
Вообще-то на кафедре темных искусств работало семь человек, но почтить своим присутствием внеплановое собрание смогли только мы. Риттер скончался, а профессор Анна Сминт просто проигнорировала приглашение.
Насчет последней поговаривали, что в юности этот божий одуванчик давала жару всем, но с возрастом и четвертым внуком решила немного остепениться. Как по мне, то профессор Сминт как-то не так трактовала понятие «остепениться», потому что молодой любовник и увлечение мотогонками в это понятие никак не входили.
А оборотень все продолжал топтаться по моей репутации.
– Мы должны поддерживать славное имя нашей Академии Светлых и Темных исукусств, вековые традиции, преподавательскую этику… Но эта!..
И меня обожгли злым взглядом.
– Она подрывает наши методики преподавания.
Правильно! Предать меня, негодяйку крылатую, педагогической анафеме!
– После ее потоковой лекции третьекурсники отказались писать конспекты, а старшие группы вообще не явились на занятие, оставив записку «прочтем в учебнике»!
Припомнила свои прошлые лекции. Ничего противозаконного и попирающего преподавательские методики вроде бы не делала. Так чего Фаркас косится, как сокол на добычу?
– Достаточно, господин Фаркас. Я все понял, – наконец прервал словесный поток Галактион Белозерский, вздохнул и потер переносицу.
– Все свободны. Эрг и госпожа Браун, задержитесь на пару слов.
Преподавательница по грезам охотно вскочила со своего места и подхватила под локоток проснувшегося Хельмерга. Фаркас выходил последним, с таким нескрываемым злорадством на лице, словно ректор попросил задержаться нас не на пару слов, а перечислил сотню-другую способов расправы над ар-теро.
– Господин ректор, а в этой Академии весь преподавательский персонал такой злопамятный и узколобый? Честное слово, если так и дальше пойдет, то лучше верните меня обратно в камеру.
– С превеликим удовольствием, – хмыкнул дракон. – Хоть сейчас портал открою…
– А ну-ка хватит! – Ректор хлопнул в ладоши, обошел стол и строго глянул сперва на дракона, потом на меня. – Эрг, вы поговорили?
Я заинтересованно оглянулась. Драконище, по-прежнему продавливающий диванчик тяжестью своего непомерного эго, скрестил руки на груди и упрямо отвернулся.
Что сие значило, мог догадаться только сильный менталист и ректор.
– Понятно, – заключил Белозерский. – Знаете что, я сейчас выйду из кабинета и дам вам ровно час на то, чтобы наладить рабочие отношения. Выскажите друг другу все, что думаете. Можете даже подраться, если так уж приспичит… Все ясно?
– Это лишнее, – поморщился Кьяри, но ректор его уже не слушал.
Руководитель Академии сделал на прощание ручкой и был таков. С его уходом в кабинете воцарилось мрачное и крайне недовольное молчание. Драконище нервно барабанил пальцами о лакированную ручку дивана – бесило страшно! – и старательно отводил глаза. Пожав плечами, я решительно встала и начала хозяйничать. Открыла дверцу секретера, покопалась в его заваленных глубинах, отыскивая стакан почище, налила воды из кувшина. А вот промочить горло не успела, с решительным вздохом «Ладно!» Эрг Гай Кьяри встал и направился ко мне.
– Эй, ты чего?! – насторожилась я, отступая.
Уж больно странно драконище себя вел.
– Налаживаю рабочие отношения, – буркнул Кьяри-старший, продолжая медленно, но неуклонно наступать.
– Эм… На всякий случай уточняю, про «можете подраться» – это Белозерский пошутил.
На губах дракона появилась многообещающая усмешка.
– Не волнуйтесь, госпожа гарпия, этот час мы проведем куда как интереснее.
Еще один стремительный шаг, быстрый захват, и вот я уже прижата к твердой мужской груди и куда-то проваливаюсь.
