Гарпия - [25]

Что такое гарпия? Я снова и снова задавала себе этот вопрос.

Ее называли сверхъестественным существом. К ее названию присоединяли и другие слова. Воровка. Вонючка. Вихрь.

Быстроногая. Уродина. Ненасытная. Мерзкая.

Глава 25

Потом я несколько часов крадучись ходила по дому. Спать не хотелось совершенно. «Что ты делаешь?» – словно бы спрашивал у меня дом голосом Джейка. Но сюда, в эти стены, ответ приходил намного проще. Я проводила ладонью по поверхностям кухонных шкафов, ощущала толщину оконных стекол. Все это было мне так хорошо знакомо.

Я знала одно место, где голоса соседей были так хорошо слышны, как будто они находились с нами в одной комнате, я различала любое слово в их разговорах, а разговоры у них были до странности осторожные, они словно бы знали, что их подслушивают. Я знала наизусть детскую. Знала, как там меняется воздух, когда мальчиков нет в комнате: он словно бы осаждался, как пыль, и становился частью каждого предмета.

А дом в ответ видел меня такой, какой я была. Нет, он видел не женщину средней внешности слегка за тридцать. Ничего подобного.

– Я занимаюсь тем, о чем мы договорились, – прошептала я вслух. – Я должна кое-что сделать.

В конце концов это не могло ждать до Рождества, теперь это казалось мимолетной иллюзией, нереальностью разноцветных лампочек и пустых коробок, обернутых сверкающей бумагой.

В гостиную я вошла так тихо, как только могла, – Джейк спал очень чутко. В носках я ступала почти бесшумно, но все же пол еле слышно поскрипывал. Я взяла с журнального столика телефон мужа и перевела в режим полета. Джейк был намного благоразумнее меня: он никогда не заходил в социальные сети и не просматривал почту посреди ночи. Джейк пошевелился, перевернулся на другой бок, произнес какие-то нечленораздельные звуки. Комната уже успела основательно пропитаться его духом – запахом, который ночью издают мужчины.

Я на цыпочках ушла из гостиной, держа телефон влажными пальцами.

Гарпия – большой специалист по воровству.

Ее всегда отправляли с заданиями, когда было нужно, чтобы что-то исчезло, как и не бывало. Драгоценные предметы, люди, еда с тарелок… Гарпии улетали и уносили все.

Она прилетает, как внезапный порыв ветра, и уносит все.

Второй раз близок. Неподалеку заканчивается другая рождественская вечеринка, более многолюдная, чем наша. Там видны вспышки фейерверков. Их запускают любители, поэтому треск петард слышится через неравные промежутки времени. Над оголенными ветками мелькают разноцветные вспышки. Неподвижная трава, неподвижное поле. Мир погружен в самый глубокий сон, а живущие в нем люди швыряют огни в небо, словно пытаются его поджечь.

* * *

Несколько минут я сижу и смотрю на цветные вспышки, ничего не делаю. Даже не пытаюсь ввести пароль на телефоне Джейка, просто держу его в руке. Телефон напоминает большой кусок гальки, сглаженный океаном за многие годы.

На кухне царит абсолютная темнота. Каждые несколько минут ее рассеивают сполохи фейерверков. Свет выхватывает из тьмы белый холодильник, мои ноги, подоконник с маленькими горшками, в которых растут пряные травы. Откуда-то доносятся радостные возгласы, потом – дикий звериный визг, который подростки обожают издавать посреди ночи.

Всякий раз, когда вспыхивает свет, в первое мгновение он кажется благословением, даром Бога или космоса, но потом его воспринимаешь как предупреждение, как начало какой-то катастрофы. Вот-вот наступит рождественское утро.

Я поворачиваю телефон экраном вверх. Его ровный свет так сильно отличается от фейерверков – он почти дружелюбен. На экране сообщение от матери Джейка, но прочесть я могу только его часть – телефон заблокирован. Я набираю серию сочетаний цифр. День рождения Джейка. День рождения Пэдди. Тэда. Дата нашей свадьбы.

«Осталась одна попытка», – сообщает мне телефон, и в этих словах есть что-то человеческое. Телефон Джейка – это моя компания.

09.10.84. Мой день рождения. Телефон сдается. Все его функции открыты для меня. Еще несколько секунд я ничего не делаю – переживаю момент, словно ощущая его текстуру. Я устала, у меня отяжелели веки. Думаю, не подняться ли в спальню, не лечь ли в кровать и поспать хотя бы часа два. Теперь я могла бы выключить телефон и положить его рядом со спящим Джейком.

Но я думаю о сне мужа, о его каком-то детском спокойствии. О женщинах на вечеринке. О взгляде Мэри, когда она заговорила со мной на улице. Об Антонио – это было не желание, а жалость, понимаю я теперь, вспоминая его выражение лица.

* * *

Я открываю приложение с фотографиями и довольно долго ничего не нахожу. Вернее, я вижу мальчиков, наших сыновей, вижу то, как меняется выражение их лиц, как укорачиваются их ноги и руки, как они становятся меньше ростом. Как будто растения возвращаются в состояние зародыша на экране… Происходит обратное течение возраста – от школьного к очаровательному младенчеству. Осознавали ли мы в то время, как они красивы? А теперь осознаем?

Подступают слезы, капают на экран смартфона. «Водонепроницаемый, – сказал Джейк, когда купил его. – Его можно опустить на десятиметровую глубину». И я тогда представила себе Джейка дайвером в идеально чистом Эгейском море – как он стремительно опускается в глубину, держа в руке свой смартфон.