Гарпия - [23]

В саду несколько групп гостей курили и на повышенных тонах разговаривали по телефону со своими детишками. Видимо, забыли, что пора возвращаться домой и отпустить нянечек, и не хотели думать о том, что посреди ночи их пятилетние отпрыски заберутся к ним в кровать с горячими от слез щеками. Наверное, считали, что их жизнь все еще полна свободы, что они не ограничены во времени и не имеют никаких обязанностей.

Джейка среди них не было. Я снова и снова внимательно приглядывалась к компаниям, хотя отсутствие мужа было очевидным. Разговаривать я ни с кем не стала, все гости были слишком сильно пьяны. Я прошла в дальний конец сада и, садясь на покосившуюся скамью, услышала, как доски скрипнули подо мной. Я сняла туфли, прижала ступни к траве и через колготки ощутила росу. Передо мной простиралось совершенно черное поле и небо, усеянное звездами.

Дом был освещен только наполовину. Наверху темнели закрытые окна. Из вентиляционного отверстия в стене около кухни валил пар – устало, изможденно, будто бы дом ждал, когда же все наконец уйдут.

Неподалеку от меня послышались негромкие звуки. Сначала я подумала, что это мыши скребутся, но потом стало ясно, что это совсем другое. Стоны, невнятные слова. Постоянное ритмичное шуршание. Я подошла к задней стенке сарая, уверенная в том, что именно увижу через три секунды. Каким-то образом мужчина ухитрился протащить Мэри к нам в дом, в наш сад, и теперь предавался с ней страсти в нескольких метрах от того места, где спали наши дети. Меня переполняли кипящая ярость, невероятный прилив сил. Я сжала кулаки и постаралась встать как можно более ровно. Сознание заработало быстрее, чем обычно, без тормозов перескакивая с мысли на мысль. Бешеная скорость и готовность к броску.

Но цвета одежды позади сарая, как оказалось, не имеют к моей семье никакого отношения. Шелковое платье Мэри было задрано до пояса и колыхалось отрывистыми волнами, а ее супруг пытался и ее удержать, и не прервать секс. Это гораздо больше походило на непростое занятие чем-то вроде «сделай сам», чем на любовные утехи, и все же парочка продолжала свое дело. Голова Мэри лежала на плече у мужа, она издавала негромкие, приличествующие занятию звуки.

Я побрела прочь, прикрыв рот ладонью. Нет, когда некому было про это рассказать, ничего особо смешного не было, и все же поделиться ужасно хотелось, совсем как маленькой девочке, чтобы с кем-то над этим похихикать. Подойдя ближе к дому, я заметила, что от группы курящих отделился темный силуэт и направился мне навстречу.

– Что такого смешного?

Это был Антонио. Он сунул руки в карманы джинсов, рукава его рубашки были закатаны до локтя. Внутри у меня что-то невольно натянулось, как струна. Я опустила взгляд, будто это могло помочь мне скрыть веселье.

– Ничего. Но к сараю лучше не подходить.

Большинство людей не отступились бы, принялись бы расспрашивать, пока бы ты не выдал им тайну. А Антонио только шевельнул бровями и сложил губы трубочкой – вроде бы догадался, о чем я говорю, но дал понять, что на него это особого впечатления не произвело. Он протянул мне пачку, и я взяла сигарету. Я наклонилась и подождала, пока он поднес к сигарете зажигалку.

– Не знал, что ты куришь.

– А я и не курю, – ответила я, сделав глубокую затяжку.

Антонио улыбнулся, кивнул, и мы, не сговариваясь, отвернулись от дома, обратившись лицом к небу. Наши руки дружески соприкоснулись. Мы стояли, словно приятели или зрители на световом шоу. «Неужели это оно? – мелькнула у меня мысль. – Другой мужчина, друг Джейка. Какой простой способ сделать ему больно. Да, наверное, еще и приятный». Я представила, как веду Антонио в проулок между домами, где нас никто не увидит, и обвиваю руками его шею. И почти ощутила, как его пальцы движутся вдоль моего тела и проникают внутрь меня. А когда мы отступим подальше в глубь проулка, то окажемся около мусорного бака, синего мусорного бака…

Я коротко рассмеялась, хотя и не собиралась. Вместе со смехом из меня вылетел дым и растекся облачком в холодном воздухе.

– Что? – Антонио повернулся ко мне.

– Ничего.

Я медленно выдохнула. Я чувствовала на себе взгляд мужчины, и от этого кожу у меня на лице слегка покалывало – Антонио словно бы прикасался ко мне.

– Ты вроде бы неплохо держишься, – сказал он. – После… после всего этого.

Итак, Антонио действительно знал. Все знали. Я сделала слишком долгую затяжку и наполнила легкие дымом. Почему на меня смотрели как на инвалида, как на ущербную? Джек совершил супружескую измену, но это почему-то плохо отразилось на мне. А как же иначе? Кто я такая? Всего-навсего домохозяйка. Ничего не добилась, не выпустила ни одной публикации под своим именем. Разве такой стоит хранить верность?

А в доме, на вечеринке, Джейк конечно же всем казался спокойным и веселым. Он заразительно смеялся с друзьями, откидывая с глаз пряди волос. А я все-таки подумала – в последний раз, – не обняться ли с Антонио. Я чувствовала, что он не будет против. Но Джейк… что он ощутит? Он никогда не был ревнив. Я представила, как он пожимает плечами и улыбается.

«Рад за тебя, Люс», – мог бы сказать он, и случившееся его ни капельки бы не задело.