Гарпии - [121]

Павляковские меж тем успели ознакомиться с ордером прокурора на обыск.

— Пусть роется, если хочет, — презрительно пожала плечами Вероника.

Бежан не стал медлить.

— Ну-ка, мальчики, приступайте.

Первое, что сделал Роберт, — достал из сумки Вероники Павляковской лежавшие на самом верху темно-замшевые перчатки, не очень новые...

* * *

— Я знаю жизнь, мой дорогой, — говорил Бежан Роберту, когда они опять ехали на улицу Йодловую. — Преступник может целенаправленно громоздить одну улику за другой, чтобы ввести следствие в заблуждение. Баба врет — хоть уши затыкай, но это еще не доказательство ее вины.

Может врать для собственного удовольствия. Перчатки.., что ж, вроде бы те, но сами мы с тобой этого не определим, подождем лабораторный анализ, вот если бы она зашила перчатку, тогда уж больше шансов, а так... Подождем.

— Что касается Павляковского, беру свои слова обратно, — сказал Роберт. — Думаю, он ни о чем не знал.

— Поэтому и едем к гарпиям. Скажем девушке — ее отец не при чем. Подозревать собственного отца.., такое может ей жизнь отравить.

Роберт продолжал рассуждать вслух:

— Видишь, эти проклятые бабы оказались правы. Он не свинья, не последняя сволочь, просто самый обыкновенный бабник. Сдается мне, на этой своей теперешней жене он женился вынужденно, должно быть, допекла его, вот и женился, чтобы успокоилась. И охотно избавится от нее. Заметил, как отреагировал на то, что Хубек за ней приударял? Вовсе не из ревности...

— Ну, не скажи. Это было четыре года назад.

Тогда, возможно, он еще ухлестывал за ней.

— Ничего не скажешь, — привлекательная особа, — задумался Роберт. — Может, тогда и ухлестывал, потому и вспомнил. Задним числом приревновал.

Не забыл Роберт минуты, когда Павляковский внутренне напрягся, сделал свои выводы и настоял, чтобы после обыска их не оставили наедине с женой. В полицию их доставили в разных машинах, не взирая на яростные протесты Вероники. Павляковский же не протестовал, видно было, что сильно взволнован, он не стал качать права. Внимательно просмотрел предъявленные ему фотографии и без колебаний ткнул пальцем в пана Хубека;

— Этот. Так родственник или хахаль?

— Родственник, родственник, — успокоил его Роберт. — Двоюродный брат, Дариуш Хубек. Вы его дома застали, не так ли?

— В том-то и дело! Возвращаюсь, после одиннадцати — а тут сидит этот мерзавец, она в халате.

Кузен, говорит, семейные неприятности, я и поверил. Потом несколько раз звонил, я ноль внимания, кузен так кузен, а теперь вдруг узнаю — мозги мне пудрила! Никогда не видела своего кузена? Не узнала на фото? Панове, хватит крутить, скажите, холера, в чем дело? Может, я и не Бог весть какой высокоморальный, но своя гордость у меня имеется, ревнив до чертиков, не собираюсь меняться, был таким всю жизнь, а толкотни никогда не выносил и еще в состоянии завести себе персональную бабу.

Очень довольный собой Роберт радовался:

— Ни в жизнь этот тип не признался бы, не будь он в нервах! А мы теперь знаем — встречалась она с Хубеком, все от него знала, с Вандой Паркер знакома была с времен пребывания в Штатах, склероз ей не поможет, найдутся свидетели их знакомства. А бабника Павляковского спасла его дурацкая ревность, не проболтайся он, соучастие было бы гарантировано, как в банке. А так — чист, подлец. На Йодловой их уже ждали, ведь Бежан предупредил о визите.

Меланья не теряла времени даром. Анализировала происходящее и делала свои выводы, которые отнюдь не скрывала от сестер. Рациональный способ мышления позволял ей делать выводы в принципе правильные, однако склочный характер заставлял вешать сестрам лапшу на уши, что самой Меланье доставляло грандиозное удовольствие. Вообще, дразнить этих дур всегда приятно, вот и теперь она была чрезвычайно довольна собой.

— Полиция кое-что соображает, — громогласно рассуждала она. — Ив конце концов, у них имеется лаборатория с разным таким оборудованием.

Наши перчатки их не устроили, неподходящие оказались, и полиция пришла к выводу, что Вандзю прикончил кто-то посторонний. Влез в окно и прикончил. Конечно, мы могли его понять, но сомневаюсь. Доротка могла устроить пожар, но вряд ли управились бы с двумя печками, там с одной-то хватает хлопот. Я начинаю верить, что убийца и в самом деле за ней охотится...

— Можно знать, зачем? — терпко поинтересовалась Фелиция, поливая в гостиной цветочки.

— Идиотский вопрос, — обрадовалась Меланья. — Чтобы после ее смерти унаследовать немалое состояние. Анджей наследует автоматически, поскольку родной отец. Вот интересно, он лично пытался задавить ее на машине и толкал под трамвай?

Сильвия была шокирована.

— Ты никак спятила, собственную дочь? Неужели Анджей так изменился с годами? Ведь раньше у него был мягкий характер. И хорошо воспитан... Вот, сами намажете печенье кремом и повидлом, ставлю все на стол, мне не хочется заниматься этим. А почему ты думаешь, что это все делал Анджей?

— А для чего существует дедукция, идиотка ты этакая? Убивает тот, кому выгодно.

— Нам тоже выгодно! — возразила Фелиция, верная своей застарелой привычке непременно возражать. Меланья немедленно вцепилась в сестру.