Гарольд, последний король англосаксов - [54]
Не исключено, однако, что Гарольд вовсе не собирался посещать Нормандию. Уильям Мальмсберийский пишет, что он отправился в море на рыбную ловлю, а начавшийся шторм отнес его корабль к нормандскому побережью>418. В пользу этой версии говорит то, что на гобелене из Байо в сцене, изображающей путешествие Гарольда, с одного из кораблей спускается удилище>419. Не исключено, впрочем, что Уильям Мальмсберийский придумал свою историю, исходя из этой картинки. Есть также вероятность, что предполагаемая удочка представляет собой просто декоративный элемент (хотя в других сценах морских путешествий мы не видим ничего подобного). Кроме того, идея о том, что англосаксонская знать в качестве забавы занималась не только охотой, но и рыбной ловлей, ничем не подтверждена и кажется довольно сомнительной.
Тем не менее, развивая мысль Уильяма Мальмсберийского, мы можем предположить, что эрл направлялся не в Нормандию, а в какое-то другое место, но во время плавания через Ла-Манш его корабль попал в шторм, сбился с курса и в результате был выброшен на нормандский берег. Здесь уместно вспомнить, что, по свидетельству нормандских хронистов, Гарольд оказался вовсе не в Нормандии, а в Понтье>420. Возможно, он поплыл на континент, чтобы договориться с кем-то из европейских властителей о брачном союзе, именно поэтому с ним (как намекает гобелен из Байо) была его сестра Эльфгиву. Подобное допущение решает проблему отсутствия подходящего жениха в Нормандии. В общем, доказать, что Гарольд попал в Нормандию случайно, нельзя, но такую возможность следует учитывать.
В сочинении Эадмера, которое датируется самым концом XI века, сообщается, что Гарольд хотел освободить своих родичей, находившихся в заложниках у Вильгельма с 1052 года. Эадмер принадлежал к монашеской общине собора Христа в Кентербери>421 и мог многое знать об эрле Гарольде и его делах благодаря контактам членов общины с Этельриком, родичем Годвине>422. Этельрик был каноником в Кентербери, в 1050-м безуспешно пытался занять кентерберийскую кафедру, а позднее стал епископом Суссекса. (Более подробно родственные связи Этельрика и главные события его жизни рассмотрены в Приложении 1.) Известно, что Эадмер советовался с Этельриком, когда писал свое «Житие святого Дунстана»; не исключено, что тот сообщил ему также сведения о Гарольде, которые не были широко известны в Англии[33]. Если Гарольд действительно хотел выручить родичей, становится понятен мотив для общения и взаимного интереса Гарольда и Вильгельма; в истории о брачном союзе такого мотива нет. Главное возражение против этой версии состоит в том, что заложники находились в Нормандии уже двенадцать лет, и Гарольд, похоже, не предпринимал никаких действий, чтобы их освободить. Но возможно, только после завершения валлийской кампании, когда в Англии воцарился прочный мир, эрл счел, что может оставить прочие заботы и заняться этим делом. В качестве альтернативного объяснения можно допустить, что Гарольд и ранее предпринимал какие-то шаги в этом направлении, но не преуспел, и потому о них в истории не осталось никаких упоминаний. Эадмер, как уже говорилось, мог опираться на свидетельства людей, близких к семье Годвине[34]; похоже, именно его рассказ отражает в максимальной степени «английскую версию» истории о поездке Гарольда в Нормандию. Соответственно, этот источник заслуживает большего доверия, чем можно предположить, исходя из его поздней датировки.
Итак, если отбросить идею о том, что Гарольд отправился в Нормандию, чтобы подтвердить права герцога на английский трон, как нереальную, остаются три возможности: либо он попал в Нормандию случайно; либо отправился туда, чтобы заключить некий договор, предполагавший, в числе прочего, брачный союз; либо поехал договариваться об освобождении заложников, которых Роберт Жюмьежский увез в Нормандию в 1052 году. Поездку в Нормандию — ради заключения брачного договора или ради освобождения родичей — обычно расценивают как роковую ошибку. Гарольд, как кажется, сам отдал себя в руки герцога Вильгельма, безжалостного властителя, метившего на английский трон, и тот, конечно, не упустил представившийся ему шанс. Однако, если мы согласимся с тем, что никаких обещаний, кроме личных заверений Роберта Жюмьежского, Вильгельму не давалось, то о планах герцога занять английский трон, скорее всего, не знал никто, кроме его ближайших соратников. Тем более никто не мог знать об этом в Англии, где этелинг Эдгар с полным правом являлся законным и признанным наследником короны.
Следует также заметить, что в то время англосаксонская знать едва ли задумывалась о возможности военного вторжения из Нормандии. На протяжении последних ста лет реальная угроза всегда исходила с севера, от скандинавских правителей, которые постоянно были готовы напасть и претендовать на английский трон. Эрл Тости хорошо знал это, когда в 1066 году искал помощи в Скандинавии. Никаких попыток вторжения с континента в этот период не было, и герцогство Нормандское, по мнению англосаксов, представляло опасность только как прибежище для скандинавских пиратов, укрывавшихся в его портах. Если быть до конца точными, герцог Роберт обдумывал планы вторжения в Англию в 1033―1034 годах
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Труд известного французского историка Режин Перну посвящен личности Алиеноры Аквитанской (ок. 1121–1204 гг.), герцогини Аквитанской, французской и английской королевы, сыгравшей судьбоносную роль в средневековой истории Франции и Англии. Алиенора была воплощением своей переломной эпохи, известной бурными войнами, подъемом городов, развитием экономики, становлением национальных государств. Вся ее жизнь напоминает авантюрный роман — она в разное время была супругой двух соперников, королей Франции и Англии, приняла участие во втором крестовом походе, возглавляла мятежи французской и английской знати, прославилась своей способностью к государственному управлению.
Известный итальянский историк Джина Фазоли представляет на суд читателя книгу о едва ли не самом переломном моменте в истории Италии, когда решался вопрос — быть ли Италии единым государством или подпасть под власть чужеземных правителей и мелких феодалов. X век был эпохой насилия и бесконечных сражений, вторжений внешних захватчиков — венгров и сарацин. Именно в эту эпоху в муках зарождалось то, что ныне принято называть феодализмом. На этом фоне автор рассказывает о судьбе пяти итальянских королей, от решений и поступков которых зависела будущая судьба Италии.
Антон Викторович Короленков Первая гражданская война в Риме. — СПб.: Евразия, 2020. — 464 с. Началом эпохи гражданских войн в Риме стало выступление Гракхов в 133 г. до н. э., но собственно войны начались в 88 г. до н. э., когда Сулла повел свои легионы на Рим и взял его штурмом. Сначала никто не осознал масштабов случившегося, однако уже через год противники установленных Суллой порядков сами пошли на Рим и овладели им. В 83 г. до н. э. Сулла возвратился с Востока, прервав войну с Митридатом VI Понтийским, чтобы расправиться со своими врагами в Италии.
Латинские королевства на Востоке, возникшие в результате Крестовых походов, стали островками западной цивилизации в совершенно чуждом мире. Наиболее могущественным из этих государств было Иерусалимское королевство, его центром был Святой Град Иерусалим с находящимся там Гробом Господним, отвоевание которого было основной целью крестоносцев. Жан Ришар в своей книге «Латино-Иерусалимское королевство» показывает все этапы становления государственности этого уникального владения Запада на Востоке, методично анализируя духовные и социальные причины его упадка и гибели.