Гарфилд - [38]

– Зачем вы меня окружаете? – громко спросил Гарфилд, пытаясь заставить свой голос звучать спокойно и искренне, а сам в это время отчаянно искал выход из подворотни. – У меня много хороших друзей среди вредителей, таких, как вы.

Кот изобразил на лице самую очаровательную улыбку, какую только мог, и произнес спокойным голосом:

– На самом деле, я всегда хорошо относился к крысам. Вы находчивые, умные и постоянно бьете рекорды рождаемости, верно? Вы маленькие опоры нашего общества, вот вы кто, – Гарфилд восхищенно смотрел на окруживших его грызунов.

Тут на задние лапы встала довольно крупная крыса с длинными ресницами.

– Внимание, ребята! Стройся! Кушать подано! – взмахнула она передними лапами.

Улыбка спала с морды Гарфилда, и кот испуганно сглотнул.

– Ура! Ура! Ура! – дюжина крыс помельче, по- видимому подросткового возраста, попыталась выстроиться в ровную линию. Они напомнили Гарфилду о том, как старались залезть в автобус Братья Еноты.

Одна маленькая крыса уселась на тротуар и возмущенно скрестила руки на груди.

– Я не буду кошатину, – решительно заявила она. Ее усы подрагивали, когда та с вызовом посмотрела на свою мать.

– Будешь, и тебе понравится! – оборвал ее отец, чей рост достигал почти тридцати сантиметров. – Я-то умираю, как хочу съесть какого-нибудь мяса.

С этими словами он стал приближаться к рыжему комку, нацелив свой острый нос на мерзкий объект, воплощавший собой проклятие крысиного рода. За отцом подступила и вся семья.

Гарфилд пятился, неуверенно пытаясь остановить их.

– Вы что? Нет! Во мне нет мяса. Под всем этим роскошным лоснящимся мехом я на сто процентов состою из жира. Причем насыщенного, – это очень вредно для сосудов. Во мне нет никакой пищевой ценности. Холестерин и кровяное давление подскочат выше крыши.

На секунду все стихло, а потом все крысы разом заговорили.

– Жир мне полезен, – объявил глава семейства.

– Мама, мне ребрышко! – завопил громкоголосый подросток, приближавшийся к коту и пускавший слюни.

– Мама, я хочу кота с сыром!

– Я первый, мама! Я первый!

– Ты всегда ешь первым! Он всегда ест первым. Мне бедрышко!

Гарфилд был совершенно уверен, что ему приходит конец.

– Тише, дети! Тише! – мать повернулась к отцу семейства. – Гарольд, прочти молитву.

– Да, дорогая, – кивнул головой самый крупный крыс. Его жена и двенадцать отпрысков вслед за отцом сложили лапки в молитве. – Спасибо тебе, Господи, за твой щедрый дар, за эту упитанную кошку, которую мы сейчас обглодаем.

– Аминь! – хором отозвались крысы.

– Эй! – негодующе воскликнул Гарфилд. – Вы совершаете большую ошибку.

– Ошибкой было есть сбитое автомобилем животное на Авеню Б, – сказала мама-крыса. – А ты, так просто сахарный.

Крысы стали подбираться ближе, прижимая Гарфилда к кирпичной стене.

Кот отчаянно озирался по сторонам, но нигде не было выхода. Он был в ловушке, и им вот-вот отобедают.

– Отойдите-ка ребятки, пока папа нарежет еду! – крупный крыс угрожающе приблизил свои когти к оранжевому шару. Гарфилд упал на землю, прижал уши. Его хвост судорожно дергался, ударяясь об стену. Гарфилд громко зашипел и затрясся от страха. Перед его глазами пронеслась вся его жизнь: рождение в скромной, но уютной кухне итальянского ресторана, счастливые сытые годы с Джоном, и даже последние несколько дней с Оди, который, по крайней мере, был лучше этих вредителей. Гарфилд крепко зажмурился и чуть не потерял сознание от ужаса.

– Простите! Простите! Расступитесь! – видимо, какая-то крыса прокладывала себе дорогу сквозь шумную толпу. Но в этом голосе было что-то знакомое. Гарфилд медленно и осторожно открыл один глаз. Он видел, что голос принадлежал вовсе не крысе. Он едва мог поверить своим глазам, когда увидел Луиса, мышь из родного Переулка, пробиравшегося сквозь разгоряченное крысиное семейство.

– Что здесь происходит? Эй, назад! – огрызнулся Луис на трех стоявших сбоку крысят. – Гарфилд! Что ты здесь делаешь???

Трудно сказать, чье удивление в тот момент было сильнее – Гарфилда или мыши.

– Помимо того что прячусь за мусорным баком? – Гарфилд взял себя в лапы и продолжил. – Это долгая история, Луис. У Джона была собака. Тра-ля-ля. Затем собака сбежала в большой город. Тра-ля-ля. А я собираюсь найти ее и вернуть домой.

Луис взглянул на толпу крыс, пускающих слюни при виде жирной закуски.

– Ну, похоже, ты попал в переделку, – невозмутимо сказал он. – Жаль, что я ничем не могу тебе помочь. Действительно, ничем, – произнес Луис, рассматривая кончик своего хвоста.

Крысы надвигались. Гарфилд смотрел, как десятки глаз-бусинок окружают его. Крысы злобно улыбались. Кот мог поклясться, что все они поют: «Тра-ля-ля». Страх захлестнул его.

– Луис! Мне кажется, за тобой должок. Помнишь про печенье с австралийским орехом?.. – Гарфилд надеялся, что его интонация передавала вкус печенья.

Луис на минутку задумался. Ему действительно очень нравилось это печенье, а дом Арбакла с тех пор, как разорилось полинезийское кафе на Солвин-авеню, был единственным местом по пути следования мыши, в котором имелось это лакомство. Луис задумался и, повернувшись к возмущенным крысам, произнес:

– Простите, крысиная диаспора. Этот кот со мной.