— И-извините, почему?
— Потому что ты очень бестолковая, — Анжелика сдвинулась с места, ступила на татами и начала медленно обходить девушку вокруг.
— Зачем вы так говорите?
— Отвечай правду — где твоя стерва-хозяйка?!
Виктор не выдержал:
— Анжелика, прекрати — я видел недавно колонну грузовиков с марковскими эмблемами, они шли в сторону Кубинки!
— Так, я не с тобой разговариваю, — брюнетка резко взглянула на него, в её глазах был пылающий гнев.
Виктор хотел встать и ответить — она снова начинала его бесить, но увидел её предостерегающий жест и таки решил пока не вмешиваться, вспомнив её просьбу.
— Отвечай — где твоя хозяйка? — снова повернулась она к ладушке-шатеночке.
— Как вам не стыдно так говорить?
— Мне? Стыдно?! — раздался полный актерского драматизма издевательский возглас Анжелики. — Ты что думаешь — я не знаю, чем вы там после отбоя занимаетесь?
«Это что за пошлые намёки? То, о чём я думаю?» — всё более обалдевающий Виктор наблюдал, как уже почти пунцовая девчонка с ужасом смотрит на Анжелику.
— Ч-чем?
— Ручонки потеют, трусики мокреют, писечки балдеют, да? Отвечай — да? — Анжелика стояла напротив шатеночки и даже наклонилась к ней поближе.
— Нет, нет, как вам не стыдно? Вы ужасно аморальная и злая, о Господи! — девчушка закрыла лицо ладонями.
Анжелика мельком взглянула на Виктора — от её холодной улыбки и жестокого огня в глазах у него мурашки пошли по телу, он ощущал себя парализованным.
«Ну вот что с ней не так? Она играет или действительно больная на голову социопатка? Опять поймала стервозный кураж», — констатировал он.
— Где эта трусливая коза?
— Она на учениях и готова в любой момент с вами встретиться после их окончания, — голос шатеночки-милахи срывался на слезы.
— Теперь я буду ставить условия, ясно тебе? — голос Анжелики приобретал стальные нотки.
Шатеночка Лиза покивала, её косички тряслись в такт. Анжелика откинула рукой волосы со лба и очень медленно обошла вокруг девушки, которая уже стояла, закрыв личико ладонями.
«Да отшпились ты уже от девчушки, стерва долбанная», — Виктор сидел, сжав кулаки, будто бы парализованный.
— Недавно я видела познавательную передачу, — вдруг громко и патетически начала вещать Анжелика, с торжеством поглядывая на Виктора, — в которой показали сделанную для чешского пива бутылку высотой два с половиной метра. Это — самая большая бутылка в мире!
— Я, я не знала, — пролепетала шатеночка.
— Откуда ж тебе это знать, такой бестолковой? — усмехнулась брюнетка. — Так вот — именно на такую бутылку я буду насаживать блудливую щель твоей трусливой суки-хозяйки при следующей встрече, ясно? Так ей и передай!
— Из-звините, нет! — замотала головой девчушка.
— Передай!
— Нет, извините!
— Уверена? — Анжелика вдруг дала легкую пощечину милахе, от чего та вздрогнула всем телом.
— Пожалуйста, извините…
— Ты бестолочь, как и все черныши, — пощёчинка по другой щеке.
— Не надо, извините…
— А за что ты извиняешься? — Анжелика азартно наклонилась к ней и снова поднесла палец почти к ее личику.
— Вот, вот за это, п-простите!
Виктор даже не успел отреагировать: девушка-милаха резким, выверенным движением сделала захват кисти Анжелики, заломила правую руку ей за спину, сделала подсечку и та даже не успела дернуться, как уже стояла на коленях — после этого девчушка ребром ладони ударила её по сонной артерии, и Анжелика упала на грудь с заломленной рукой прям на татами — она явно была уже без сознания.
Потрясенный Виктор встал и сделал два шага к ним.
— Вы, вы же видели, я правда не хотела, правда! Пожалуйста… — девчушка Лиза выставила перед собой ладошки и начала пятиться назад, в панике мотая головой. В её глазах были слезы.
— Лиза, не бойся — ты не виновата! Я всё видел! — произнёс он твёрдо.
Девушка опустила взгляд, и Виктор быстро подошел к ней и взял за плечи, чуточку встряхнув. Она зарыдала.
— Все нормально, не бойся, успокойся, — говорил он ей тихонечко на ушко.
«Что же такое, почему сердце так щемит? Она вот как сестрёнка, я бы хотел такую», — Виктор гладил по голове и по косичкам плачущую лапулю.
— Всё, успокойся, тебе надо уходить отсюда, соберись! — он легонько обнимал её пару минут.
— Спасибо вам, вы такой добрый! А мы еще встретимся? — она подняла заплаканные глаза.
— Надеюсь, что да!
— А как вас зовут?
— Виктор зовут, Иволгин, — у него почему-то стоял комок в горле.
— До с-свидания, — шатеночка тыльной стороной ладони утерла слезы, неуверенно улыбнулась и пошла к выходу.
«Правильно писал классик: трусость — это самый страшный порок», — Виктор смотрел на неё, и на душе у него было очень тяжело — он винил себя за то, что не вмешался сразу. — «Я же хотел, почему не сделал этого?» — удивлялся он и не мог ничего понять.
Виктор смотрел, как девушка дошла до двери, остановилась на миг, оглянулась, потом опустила голову, толкнула дверь и вышла из зала.
