Гардемарины, вперед! - [28]
— … седни, в полдень, противу коллежских апартаментов учинена будет публичная экзекуция. Лопухиных всех троих и Анну Бестужеву высечь кнутом и, урезав языки, сослать в Сибирь…
Лесток был важен, как полководец после выигранного сражения.
— …вышеозначенные преступники, забыв страх божий и не боясь божьего суда… — продолжал кричать штатский, — решились лишить нас престола…
Саша отошел от окна. Ему казалось, что он уже видит предстоящую казнь.
В комнату вошли секретарь Корн и лакей с камзолом в руках. Лесток со вкусом облачился, взбил пену кружевного жабо.
— Я во дворец, а ты приезжай сразу к коллежским апартаментам, — сказал Лесток Корну и тут, вспомнив про Сашу, бросил ему: — Иди, из столицы не выезжать. Мы еще продолжим с тобой разговор.
— Карета их сиятельства подана, — раздался крик из коридора.
Саша пришел к зданию двенадцати коллегий, когда казнь уже началась.
Площадь была запружена народом, канал был забит лодками, в них тоже стояли зрители, из окон двенадцати коллегий гроздьями свисали головы любопытствующих. Внимание всех было обращено к высокому, сколоченному из свежих досок помосту, на котором расхаживали два палача, ожидая следующую жертву.
У помоста лекарь наскоро делал перевязку уже битой кнутом Лопухиной, она тихо стонала. Саша хотел протолкнуться поближе к помосту, но толпа его не пустила. Тогда он решил пройти вдоль канала к тому месту, где сгрудились экипажи именитых зрителей. Там было меньше народу, драгуны стояли на страже, не давая простому люду загородить от господ жуткое зрелище.
Очередь была за Бестужевой. Секретарь посольства громко выкрикивал царский указ. Саша остановился. Перед ним стояли маленький плешивый человечек и баба с ребенком. Наконец, он увидел Бестужеву. Спокойная, скромно и аккуратно одетая, она стояла рядом с помостом, взгляд ее неторопливо скользил по окнам здания, словно пыталась она увидеть лицо друга. На толпу не обращала внимания. Видно, ей подали какой-то знак, и она вошла на помост. Палач сорвал с нее епанчу. Когда на плечах ее осталась одна сорочка, Бестужева прижала обе руки к шее, с силой рванула цепочку креста, голова ее мотнулась вниз. Палач жадно раскрыл ладонь, и Анна Гавриловна вложила туда крест, блеснувший как зеркало.
Из груди Саши вырвался вздох облегчения, Лядащев выполнил его просьбу.
— Что она ему дала? — зашептали в толпе.
— На помин души…
— Крест… крест она дала, — закричал кто-то, и толпа подхватила, — крест… крест!..
Палач поднял кнут.
Перед Сашей выросла огромная фигура торговца фруктами, лоток совершенно загородил от него картину казни.
— Во лупит! — почти с восхищением сказал торговец фруктами.
— Дурак! — тонко отозвался плешивый. — Не видишь, без оттяжки бьет.
— Жалеет, — пригорюнилась баба.
Бестужева не кричала, только стонала сквозь зубы. В наступившей тишине раздавались удары кнута. Вдруг дверца стоящей неподалеку от Саши кареты распахнулась: женщина в темном платье рванулась к помосту. Лицо ее было закрыто черной вуалью. За женщиной выскочил человек, в котором Саша с удивлением узнал де Брильи. Неожиданно женщина пошатнулась и упала на руки француза.
Первой мыслью Саши было спрятаться за торговца, второй — он мучительно захотел узнать даму под вуалью. Неужели?..
Да, это была Анастасия! Де Брильи схватил девушку на руки, влез с ней в карету и захлопнул дверцу. Карета тут же попыталась выбраться из стоящих рядом экипажей. Это было нелегкое занятие, и Саше вполне хватило времени, чтобы протолкнуться через толпу и юркнуть мимо застывшего, поглощенного видом казни драгуна.
И еще один человек обратил внимание на эту суету. Этим человеком был стоящий в толпе Лядащев.
Как только карета выбралась из скопища экипажей, Саша прыгнул на запятки. Кучер стегнул лошадей, и карета понеслась по улице прочь от страшного места.
Лядащев проводил карету задумчивым вглядом…
По мощеной булыжником улице, унося на запятках Сашу, неслась карета де Брильи. Его отчаянно трясло, он сидел, вцепившись здоровой рукой в перекладину, но, отвечая на удивленные взгляды прохожих, изо всех сил старался придать себе беспечный вид, вот, мол, решил прокатиться, скоротить себе дорогу.
Вдруг лошади резко замедлили бег. Раздались громкие крики:
— Куда смотришь, болван?! Олух царя небесного!
— Сам олух! Куда прееся?! Огрею кнутом-то!
Две столкнувшиеся кареты с трудом разъехались на узкой улочке. Саша с удивлением узнал в сидящем рядом с кучером человеке Гаврилу.
— Ба-арин! — ахнул Гаврила, вперившись взглядом в Сашу. — А мы об вас…
В окне кареты показалось заинтересованное лицо Никиты. Он увидел сидящего на запятках Сашу. Саша, обрадованный неожиданной встрече, поторопился подать Никите предостерегающий знак: молчи, мол, потом…
Карету качнуло, и Саша поспешно вцепился в перекладину. Никита все понял.
— Я тебя жду! — Только и успел он крикнуть. Кареты разъехались в разные стороны…
Карета въехала на узкую безлюдную улочку и остановилась у каменного забора. Распахнулись ворота.
В последний момент Саша спрыгнул с запяток и отскочил в сторону. Ворота захлопнулись. Перед ним была неприметная калитка с глазком, за глухим забором виднелся двухэтажный особняк.
Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.
В сборник вошли последние произведения выдающегося русского писателя Юрия Нагибина: повести «Тьма в конце туннеля» и «Моя золотая теща», роман «Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя».Обе повести автор увидел изданными при жизни назадолго до внезапной кончины. Рукопись романа появилась в Независимом издательстве ПИК через несколько дней после того, как Нагибина не стало.*… «„Моя золотая тёща“ — пожалуй, лучшее из написанного Нагибиным». — А. Рекемчук.
В настоящее издание помимо основного Корпуса «Дневника» вошли воспоминания о Галиче и очерк о Мандельштаме, неразрывно связанные с «Дневником», а также дается указатель имен, помогающий яснее представить круг знакомств и интересов Нагибина.Чтобы увидеть дневник опубликованным при жизни, Юрий Маркович снабдил его авторским предисловием, объясняющим это смелое намерение. В данном издании помещено эссе Юрия Кувалдина «Нагибин», в котором также излагаются некоторые сведения о появлении «Дневника» на свет и о самом Ю.
Дошкольник Вася увидел в зоомагазине двух черепашек и захотел их получить. Мать отказалась держать в доме сразу трех черепах, и Вася решил сбыть с рук старую Машку, чтобы купить приглянувшихся…Для среднего школьного возраста.
Семья Скворцовых давно собиралась посетить Богояр — красивый неброскими северными пейзажами остров. Ни мужу, ни жене не думалось, что в мирной глуши Богояра их настигнет и оглушит эхо несбывшегося…
Морская академия, или попросту Навигацкая школа, готовит гардемаринов для русского флота. Воспитанники школы Алексей Корсак, Никита Оленев и Александр Белов оказываются в гуще событий, вызванных заговором против дочери Петра I императрицы Елизаветы.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Морская академия, или попросту Навигацкая школа, готовит гардемаринов для русского флота. Воспитанники школы Алексей Корсак, Никита Оленев и Александр Белов оказываются в гуще событий, вызванных заговором против дочери Петра I императрицы Елизаветы.
Морская академия, или попросту Навигацкая школа, готовит гардемаринов для русского флота. Воспитанники школы Алексей Корсак, Никита Оленев и Александр Белов оказываются в гуще событий, вызванных заговором против дочери Петра I императрицы Елизаветы.
Морская академия, или попросту Навигацкая школа, готовит гардемаринов для русского флота. Воспитанники школы Алексей Корсак, Никита Оленев и Александр Белов оказываются в гуще событий, вызванных заговором против дочери Петра I императрицы Елизаветы.
Герои книги, вышедшей из-под пера Нины Соротокиной, уроженки Тулы, сегодня многим знакомы по известному телесериалу. Но киносценарий всегда вторичен, если в его основу ложится роман. В этой книге читателя ждут захватывающие приключения трех друзей-гардемаринов в изначальной авторской версии. В данную версию входят первый и второй романы тетралогии.