Гардемарины, вперед! - [25]
Луна взошла и осветила вековые ели, сухую лужайку и Микешин скит на ней: ворота с фасонными накладками, над воротами лик Богоматери. От церкви вверх легкое, как дым, уходило пение молитвы.
После ритуального омовения Софья сидела в своей келье, на коленях ее лежало белое полотенце. Старая монашка расчесывала еще влажные волосы девушки, что-то шептала, кланялась. Потом взяла с колен Софьи полотенце, поклонилась, перекрестилась на образ.
— Молись, девушка… — и вышла.
Софья проводила монашку отрешенным взглядом и встала перед иконой на колени.
— Просвети, господи…
Как строг был лик Христа! Софья зажмурилась, склонилась головой к полу, сжалась в комок, застонала, потом вскочила, стала быстро ходить по комнате между окном и дверью, что-то бормоча. Вдруг она резко распахнула дверь. Ворвавшийся в келью ветер потушил свечу на столе. Деревья тревожно шумели.
Софье почудился далекий зов, и она побежала на него. Волосы били по лицу, цеплялись за сучья, и она закидывала их за спину. Две собаки, монастырские сторожа, увязались за девушкой и вместе с ней кружились в хороводе веток, тихо скулили.
Собаки вдруг остановились, заворчали, и Софья увидела Алешу.
— Софья! — он стремительно бросился к девушке, взял её за руку.
— Вот и свиделись… Аннушка, — Софья усмехнулась грустно, глядя на Алешин мужской костюм.
— Как долго я тебя ждал!
— Я молиться должна, — сказала Софья, словно не слыша его восклицания. — А не идет молитва… — Она схватилась за голову, зажмурилась. — Глаза закрою — батюшка! И во сне его вижу каждую ночь. Будто я у него защиты прошу, а он только улыбается и целует меня в лоб, как тогда, десять лет назад. Снег шел… Меня закутали в лисий мех, а батюшка разгреб доху, поцеловал меня, как гривну ко лбу приложил, и отнес в кибитку. А потом матушка так страшно закричала: «Сокол мой… сокол… навсегда!»
Алеша с глубоким состраданием смотрел на девушку, монашки сделали свое дело, сломили ее дух.
— Бедная ты моя… — прошептал он.
— Бедная… — повторила Софья, — а хвасталась, что богатая, — подобие улыбки проскользнуло на ее губах.
— А теперь пойдем. Нас лодка ждет.
— Лодка? Ты увезти меня хочешь?
— А зачем же я искал тебя столько времени? — воскликнул Алеша.
— Мне нельзя, — испуганно прошептала Софья. — Завтра последование малой схимы. Трижды я буду протягивать матери игуменье ножницы, и трижды она будет отвергать их, испытывая мою твердость. А потом ряса, камилавка, веревица… Мне нельзя, это грех…
— Грех это то, что они с тобой сделали… Жить будешь у моей матушки в деревне, тебя там никто не обидит. А отца твоего, живого или мертвого, я найду, клянусь…
— Найди его, найди! — страстно воскликнула Софья.
— А сейчас идем… Светает, — он взял Софью за руку и решительно повел по тропинке.
— Поймают ведь.
— Не поймают…
Лодка отошла от берега. На веслах сидели Алеша и Софья. Над озером поднимался густой туман. Собаки подошли к воде и долго пили, слабо помахивая хвостами.
Ветер донес тихий благовест. Звонили к заутрене…
Ранним утром у охотничьего домика грузили карету перед дальней дорогой. Кучер со сторожем Калистратом взгромоздили на крышу кареты тяжелый сундук, потом стали укладывать саквояжи.
Саша стоял под березой и грустно наблюдал за этой суетой.
Из дома вышла Анастасия, за ней семенила Лиза с ларцом в руках.
— Бог мой, какая рань! — зевнула Анастасия.
Окно второго этажа вдруг стремительно распахнулось, послышался звон разбитого стекла и показался де Брильи.
— Калистрат! — крикнул он в бешенстве, тряся распоротым камзолом.
Сторож поднял голову от веревки, которой крепил сундук. Он только успел обогнуть карету, как из дома выскочил разъяренный де Брильи, с криком: «Негодяй!» бросился на Калистрата и сбил его с ног.
— Вор! Шпион! Где бумаги?! — кричал француз, придавив сторожа коленом к земле, и поскольку сторож молчал и только, тараща глаза, отбивался, он схватил его за горло.
Лиза пронзительно закричала и шмыгнула в карету. Кучер носился вокруг де Брильи, вопя:
— Ваше сиятельство… что же это? Задушите ить…
Анастасия, широко раскрыв глаза, наблюдала эту сцену. Пальцы де Брильи сошлись на горле сторожа, он захрипел. Словно очнувшись, Анастасия кинулась на де Брильи, попыталась оттащить его, разжать руки. Саша бросился ей помогать.
— Думал, не замечу?! — кричал де Брильи, отбиваясь от Анастасии и Саши ногой. — Где бумаги?
— Оставь этого человека! — крикнула Анастасия. — Ты сошел с ума. Не брал он твоих бумаг. Эти бумаги взяла я… Я! И жития святых в камзол сунула. Слышишь? Когда ты в бане был…
Как только до де Брильи дошел смысл ее слов, он бросил сторожа, вскочил на ноги и, тяжело дыша, уставился на Анастасию, потом схватил ее за плечи, затряс как куклу.
— Где? Говори!
— Оставьте ее, сударь! — Саша бросился на де Брильи с кулаками.
— Нет их, Сережа… — раздельно сказала Анастасия. — Нету… Я их отдала.
— Как — отдала? — де Брильи сдавил ее плечи. — Кому!?
— Сережа, мне больно…
Де Брильи разжал руки.
— Так вот почему ты говорила о курсантах навигацкой школы… Этот твой последний русский… Алеша с родинкой, — он коснулся щеки, соображая что-то.
— Какой Алеша? — насторожился Саша. — Корсак? — обратился он к Анастасии. — Он был здесь? Когда?
Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.
В сборник вошли последние произведения выдающегося русского писателя Юрия Нагибина: повести «Тьма в конце туннеля» и «Моя золотая теща», роман «Дафнис и Хлоя эпохи культа личности, волюнтаризма и застоя».Обе повести автор увидел изданными при жизни назадолго до внезапной кончины. Рукопись романа появилась в Независимом издательстве ПИК через несколько дней после того, как Нагибина не стало.*… «„Моя золотая тёща“ — пожалуй, лучшее из написанного Нагибиным». — А. Рекемчук.
В настоящее издание помимо основного Корпуса «Дневника» вошли воспоминания о Галиче и очерк о Мандельштаме, неразрывно связанные с «Дневником», а также дается указатель имен, помогающий яснее представить круг знакомств и интересов Нагибина.Чтобы увидеть дневник опубликованным при жизни, Юрий Маркович снабдил его авторским предисловием, объясняющим это смелое намерение. В данном издании помещено эссе Юрия Кувалдина «Нагибин», в котором также излагаются некоторые сведения о появлении «Дневника» на свет и о самом Ю.
Дошкольник Вася увидел в зоомагазине двух черепашек и захотел их получить. Мать отказалась держать в доме сразу трех черепах, и Вася решил сбыть с рук старую Машку, чтобы купить приглянувшихся…Для среднего школьного возраста.
Семья Скворцовых давно собиралась посетить Богояр — красивый неброскими северными пейзажами остров. Ни мужу, ни жене не думалось, что в мирной глуши Богояра их настигнет и оглушит эхо несбывшегося…
Морская академия, или попросту Навигацкая школа, готовит гардемаринов для русского флота. Воспитанники школы Алексей Корсак, Никита Оленев и Александр Белов оказываются в гуще событий, вызванных заговором против дочери Петра I императрицы Елизаветы.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Морская академия, или попросту Навигацкая школа, готовит гардемаринов для русского флота. Воспитанники школы Алексей Корсак, Никита Оленев и Александр Белов оказываются в гуще событий, вызванных заговором против дочери Петра I императрицы Елизаветы.
Морская академия, или попросту Навигацкая школа, готовит гардемаринов для русского флота. Воспитанники школы Алексей Корсак, Никита Оленев и Александр Белов оказываются в гуще событий, вызванных заговором против дочери Петра I императрицы Елизаветы.
Морская академия, или попросту Навигацкая школа, готовит гардемаринов для русского флота. Воспитанники школы Алексей Корсак, Никита Оленев и Александр Белов оказываются в гуще событий, вызванных заговором против дочери Петра I императрицы Елизаветы.
Герои книги, вышедшей из-под пера Нины Соротокиной, уроженки Тулы, сегодня многим знакомы по известному телесериалу. Но киносценарий всегда вторичен, если в его основу ложится роман. В этой книге читателя ждут захватывающие приключения трех друзей-гардемаринов в изначальной авторской версии. В данную версию входят первый и второй романы тетралогии.