Гардарика, любовь моя - [12]

— Прецедент 2041 года?

— Отвечай полно, не все же учили историю, как ты. Пусть те, кто не знает, выучат важные факты из уст своего товарища. Мы же помогаем своим гражданам, так? — Ученик со свистом втянул воздух, словно решил сделать доклад на одном дыхании.

— В июне 2041 года была завершена сборка и техническое испытание первой в истории человечества боевой орбитальной станции под названием «Перун». Работы по ее созданию длились два года и окончание совпало с объявлением о создании нашего государства. Станция «Перун» стала первой в своей серии — через год к ней присоединились «Перун-Б», и «Перун-В». Таким образом, на заре становления нашего государства, Гардарика получила небывалое до тех пор превосходство. На сей раз речь шла не о воздушном пространстве — орбитальные станции держат потенциальных противников под постоянным прицелом, и любое мировое правительство знает — удар возмездия будет нанесен, даже если Гардарика лишится всего ядерного оружия. Станция «Перун» несет четыре лазерных орудия с мощностью в импульсе по десять тысяч мегаватт каждое. Она может произвести до шестисот выстрелов в минуту, полностью уничтожив за это время площадь в…

— Достаточно технических подробностей. Скажи нам, что нес в себе прецедент 2041 года?

— Гардарика продемонстрировала не только политическую волю, заявив о новой Конституции, но и предупредила попытку вторжения, уничтожив первым в истории человечества лазерным ударом с орбиты американский авианосец.

— А иными словами…? — Учительница хлопнула ладонью по столу. — Все проще! Страх, полный, всеохватывающий страх перед технически превосходящей державой — вот что остановило наших противников. Но это был только первый рубеж обороны — со временем мир понял, что такое государство необходимо, и смирился с нашим существованием.

Глава 6

— Я разговаривал сегодня со специалистом отдела соцобеспечения. Нас поставили на очередь в получение отдельной квартиры, но ждать ее придется долго. — Тайра пожала плечами и вытащила из микроволновки два пластиковых контейнера. Только поставив пышущие паром посудины на общий стол, она заговорила.

— Ну и ладно. Мне с тобой не тесно, а тебе…? — Босая стопа осторожно прошлась по ноге Алексея, не давая ему ответить. Они уже месяц жили с Тайрой в его комнате в офицерской квартире. Для оформления брака понадобилось лишь послать запрос в гражданскую базу данных, откуда через минуту пришло подтверждение. Благодаря этому Тайра смогла переехать в город — замужество было единственным обоснованием для смены постоянного места жительства. Вещи ее уместились в армейском рюкзаке, так что Алексею не пришлось особо тесниться.

Они делили квартиру с тремя семейными парами — четыре индивидуальных спальни со встроенным санузлом и душем в закутке размером со шкаф, общая гостиная и кухня. По закону, супруги в возрасте до 35 лет имели право на получение отдельной квартиры или — если очень повезет, маленького коттеджа за городом. Этот поселок рос быстро — строители — полуграждане возводили по две сотни домиков за сезон. Но в очереди числилось пять тысяч семей. Государство же не спешило возводить дома с отдельными квартирами, отдавая предпочтение жилым комплексам как это называлось, «с тысячью ячеек», то есть рассчитанные на 3–5 тысяч человек. В этом было и свое удобство — на нижних этажах комплекса имелось все необходимое — от парикмахерской до продуктового магазина, бара, так что жильцам не требовалось куда-либо отлучаться кроме работы. Правда, в большинстве своем они некуда и не хотели идти, довольствуясь услугами кулинарии, или, как стало принято называть «Центра домашнего питания».

— Как тебе на новом месте? — Тайра отправила в рот крошечный кусочек котлеты из своего лотка, проглотила жестковатое — но зато натуральное, мясо.

— Да, в общем-то, почти тоже самое. Должность сержантки — принеси, подай, пошла на…х не мешай. — Армейский жаргон прорывался у нее время от времени, к этому Алексей привык. Ему даже нравилась некоторая бесшабашность супруги, которая могла подняться на рассвете, и час изнурять себя разминкой, отжимаясь в стойке на руках, вытаскивать его из постели и заставлять работать в спарринге — все это голышом. Порой она в крепких и совсем непечатных выражениях описывала место, где следует находиться человеку или явлению, который раздражал ее или с которым она была не согласна. За месяц, проведенный с Алексеем, она, казалось, утратила часть своей грубости, словно чуть оттаяв душой. Она все еще походила на сжатый кулак, но уже лишилась части набитых на костяшках мозолей.

— Шеф не пристает? — Алексей улыбнулся, задавая этот вопрос, который стал больше традицией у граждан, чем причиной для беспокойства. За «намеки сексуального характера» по отношению к гражданке Гардарики полагался крупный штраф в пользу государства. Системы наблюдения в офисах и других общественных местах делали это легко доказуемым. С принуждением по отношению к слабому полу все также было просто — для гражданина насилие означало кастрацию, для всех остальных «растянутую смерть». В зависимости от решения суда срок существования в таком состоянии мог быть от суток до месяца. Но что-то подсказывало Алексею, что Тайра в состоянии сама вынести приговор и привести его в исполнение отношении любого, кто посягнет на нее.