Ганнибал - [4]
— Нумидийцы![4] — Бомилькар, не обращая ни малейшего внимания на отчаянно размахивающего руками каппадокийца[5], стремительно вскочил с места. — Нам нужно скорее туда! О великие боги, сделайте так, чтобы Масинисса захлебнулся в крысином дерьме!
На мгновение я застыл в раздумье, а затем сделал своим спутникам знак:
— Быстрее, тогда они, может быть, не заметят нас.
— Как прикажешь, господин. — Лицо Иолаоса искривилось в гримасе, он заложил два пальца в рот и пронзительно свистнул.
Старики — никудышные бегуны. Поэтому я шел сзади, крепко сжимая меч и стараясь двигаться как можно быстрее. В первых рядах бежал Бомилькар — размахивая своим критским оружием. Каппадокийские лучники двигались легко и упруго. Навстречу нам мчались батраки — мужчины, женщины и их дети.
Я попытался ускорить шаг, уставшее за восемь десятилетий сердце металось в груди, словно дикий зверь в клетке, а легкие будто жег огонь. Перед глазами вихрем закружились видения прошлых лет: нумидийские всадники зятя Гамилькара, Нараваса, гонятся за разбегающимися в панике наемниками. Нумидийцы Магарбала стремительно несутся по одному из иберийских[6] ущелий. Вихрем летящие нумидийцы Ганнибала, казалось намертво сросшиеся со своими рослыми скакунами, врезаются в ряды тяжелой римской конницы и разметают их. Но здесь перед нами были всадники нумидийского царя Масиниссы, союзника Рима. Они нападали на пунийские селения, опустошая все вокруг и забирая все больше и больше исконно пунийских земель. А Карт-Хадашт, связанный условиями мирного договора, не имел права вести войну ни в Ливии[7], ни для защиты собственной территории.
Теперь впереди бежала женщина с развевающимися волосами. Я не столько слышал, сколько, казалось, видел вырывающийся из ее рта отчаянный крик. Один из всадников догнал ее. Она широко раскинула руки, сверкнул меч, ее голова отлетела в сторону, а тело пробежало еще несколько шагов. Другой нумидиец гнал перед собой мужчину. Он бежал лицом к нему, издавая какой-то дикий булькающий рев и цепляясь руками за древко насквозь пронзившего его; грудь копья. Наконец нумидиец как бы даже нехотя отпустил его, несчастный, шатаясь, отступил назад и, не переставая кричать, рухнул чуть ли не прямо у моих ног.
Растянувшиеся широкой линией нумидийцы начали стягиваться к повозке. Наши лучники встали на колени, образовав полукруг. Они стреляли быстро, спокойно и очень метко. Голос Иолаоса заглушил вопли, ржание лошадей и шум боя:
— Кони! Цельтесь в коней!
Эта реплика решила исход стычки. Ранее его люди пускали стрелы в нумидийцев в грязно-белых одеяниях, однако после приказа Иолаоса выяснилось, что в коней попасть гораздо легче, чем в наездников.
Внезапно уцелевшие нумидийцы, еще несколько мгновений назад стремительно мчавшиеся в атаку, развернулись и с такой же скоростью унеслись прочь. Их осталось всего десять — двенадцать человек. Еще двенадцать валялись на земле, пораженные стрелами или придавленные ранеными и убитыми конями. Один из каппадокийцев, весь залитый кровью, сидел на краю борозды. Шлем смягчил удар, и клинок, соскользнув, только задел плечо. Другой лучник лежал лицом в пыли. Между лопатками торчало сломанное древко копья.
Иолаос и трое его воинов выхватили красные кинжалы и занялись нумидийцами и их конями. Один из кочевников, безжизненно волоча левую ногу, изо всех сил старался отползти как можно дальше в лес.
Иолаос не спеша подошел к нему и, схватив левой рукой за волосы, запрокинул голову назад. Лезвие, казалось, едва коснулось горла.
Я отвернулся и тяжело дыша побрел к повозке. На сиденье лежала голова чернокожего раба-возницы. Его тело торчало из-под трупа одной из упряжных лошадей. Вторая сумела вырваться и теперь стояла возле растоптанного кустарника, уткнувшись мордой в листья.
Бомилькар сидел рядом с левым передним колесом, держа на коленях голову отца. Я медленно присел рядом с ним. Отлетевшее в сторону копье пробило Бомилькару ключицу, и прикрывавшая зияющую рану белая накидка быстро окрасилась в багровый цвет.
Старик едва дышал. Глаза его были закрыты, лицо заметно побелело. Я легонько коснулся его правой щеки. Кожа была холодной, как пергамент.
— Ты меня слышишь, старый друг?
Бомилькар крепко сжимал руку отца и не сводил с неба мокрые от слез глаза.
— Ты меня слышишь, Бостар? Это я, Антигон…
Внезапно умирающий прищурился и даже раздвинул губы в легкой улыбке.
— Эй, Тигго, — пробормотал он, — увы, нам уже никогда больше не купаться возле мыса Камарт. Но все, что нужно, осталось в повозке. — Он закашлялся, издавая какой-то странный звук. — Уж лучше так, чем в постели от какой-нибудь неизлечимой болезни.
Он поискал глазами лицо сына. Я тронул Бомилькара за плечо, заставляя перестать смотреть в небо, и несколько капель сразу же упали на лоб Бостара.
— Бросьте меня в воду, — еле слышно сказал он. — Я ухожу, сынок. Ма…
Бомилькар закрыл ему глаза. Последний призыв к Танит[8]: «Мать — покровительница Карт-Хадашта, я возвращаю тебе мои весла», — Бостар так и не успел произнести до конца.
К заходу солнца все уже было перенесено на корабль, В десяти тяжелых, обитых железом ящиках лежали золотые слитки на общую сумму в двадцать талантов
«Самый красивый цветок Канопоса», — так называл свою возлюбленную прокуратор Иудеи Понтий Пилат. «Княгиня ночи, самая дорогая и умная гетера Александрии», — говорил о ней другой мужчина, римский центурион Афер. Вся жизнь Клеопатры, незаконнорожденной внучки знаменитой царицы Египта и римского диктатора Марка Антония, — это цепь необыкновенных приключений. Умная, расчетливая и обольстительная, она бросила вызов всем: своей судьбе, сильным мира сего и тем невероятным обстоятельствам, которые преследовали ее всю жизнь.
Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Роман известного американского писателя и поэта Джона Уильямса посвящен жизни одного из величайших политических деятелей истории — римского императора Августа. Будучи тонким стилистом, автор воссоздает широкую панораму бурной римской жизни, гражданских войн, заговоров, интриг и строительства грандиозной империи в виде собрания писем различных исторических лиц — самого Августа, его родных, друзей и врагов, — а также из «неизвестных» страниц летописей той эпохи.
Роман известной английской писательницы Ж. Хейер посвящён нормандскому герцогу Вильгельму (ок. 1027-1087) и истории завоевания им английской короны.
Исторические романы, составившие данную книгу, рассказывают о драматических событиях жизни Ромула, основателя и первого царя «Вечного города», и его брата Рема, «детей бога Марса, вскормленных волчицей».Действие происходит в VIII в. до н.э., в полулегендарные времена, предания о которых донесли до нас сочинения Тита Ливия, Плутарха и других античных авторов.
Книга Т. Б. Костейна посвящена эпохе наивысшего могущества гуннского союза, достигнутого в правление Аттилы, вождя гуннов в 434–453 гг. Кровожадный и величественный Атилла, прекрасная принцесса Гонория, дальновидный и смелый диктатор Рима Аэций — судьба и жизнь этих исторических личностей и одновременно героев книги с первых же страниц захватывает читателя.