Гангстер - [16]

Немыслимый размах приобрела проституция, питательную почву для которой создавали разбитые надежды и отчаяние иммигрантов, ищущих минутного утешения в купленных объятиях мимолетных любовниц. Сутенер или мадам, способные обеспечить регулярный приток в свои заведения более или менее привлекательных женщин, имели доход до четырехсот долларов в неделю — столько же комиссар полиции зарабатывал за год. Большинство действующих проституток составляли беглянки из нищих стран, но попадались среди них и молодые вдовы, оставшиеся без средств к существованию, и жены мужчин, неспособных найти работу.

Салуны и бары торчали на каждом шагу. Большинство из них было набито битком шесть вечеров в неделю; там щедро наливали разбавленное водой пиво, наполняли большие стаканы плохим джином и еще худшим виски, совали стаканы в жадные руки, которые поспешно выливали их содержимое в раскрытые рты. По утрам на большинстве улиц тут и там можно было увидеть спящих у стен или под стоявшими на тротуарах коновязями мужчин, сумевших ненадолго загнать свои финансовые проблемы и семейные неприятности в алкогольный туман.

Но, безусловно, самым страшным из пороков, навязывавшихся иммигрантам, к тому же поощрявшим ежедневное обращение к нему, были азартные игры. Своей подверженностью азарту итальянские и ирландские иммигранты в Нью-Йорке начала века ничуть не отличались друг от друга, и целая армия уличных шустрил и надзиравших за ними гангстеров делали все, чтобы извлечь максимальную прибыль из этой страсти. Сотни жуликов ввязывались в быструю и смертельно опасную игру в лотереи. Немало из них разбогатело. Куда больше отправилось на тот свет, так и не успев разбогатеть.

В искусстве делать деньги на лотереях никто не мог сравниться с худощавым, щеголевато одетым мужчиной с мягким голосом и приятной улыбкой.

Его звали Ангус Маккуин.

На улице его лучше знали под именем Ангус Убийца, и своего видного положения в преступном мире он достиг, пробыв несколько лет на высоком посту в банде «Гоферов», одной из самых могущественных Манхэттенских преступных группировок. Их сила заключалась в численности — в лучшие годы банда насчитывала свыше пятисот человек, и зона ее влияния распространялась от 7-й улицы до набережной Гудзона и включала в себя 23-ю и 42-ю улицы. Впрочем, это была лишь сердцевина империи «Гоферов».

Имя забавного зверька[6] ни в коей мере не соответствовало их жестокости. Их называли «гоферами», потому что их тайные и явные притоны, как правило, располагались в подвалах трущобных многоквартирных домов. Они вели непрерывную войну с конкурентами, среди которых наиболее ужасными считались «Пять углов» и «Истмены». Пожалуй, не проходило недели без убийства или избиения до полусмерти кого-нибудь из членов этих банд.

Помимо умения ловко разбивать головы и ломать кости, кое-кто из известных предводителей гангстеров выказывал определенный талант к бизнесу. Керран Полдыхалки, босс прибрежного отделения «Гоферов», сколотил пусть небольшое, но все же достойное уважения состояние на перешивке большой партии украденных зимних полицейских шинелей в женские пальто. Он произвел в мире моды сенсацию, определив на два сезона направление работы Швейного квартала. Керран страдал от хронического туберкулеза и управлял своим бизнесом из больницы Беллвью, где превратил большую палату на третьем этаже в деловую контору.

Бак О'Брайен, босс «Адской кухни» — самой трущобной части владений «Гоферов», — вкладывал свои незаконные доходы в фондовую биржу. Успех его биржевой игры обеспечивался подсказками со стороны располагавших обширной инсайдерской информацией игроков с Уолл-стрит, которым он поставлял женщин легкого поведения и спиртное.

Но никто из них не обладал провидческими способностями Ангуса Маккуина, увидевшего задолго до его наступления то будущее, в котором множество низкопробных баров сменится роскошными ночными клубами, где будут выступать первоклассные артисты и куда будут вкладываться большие деньги, приносящие огромную прибыль. Маккуин заблаговременно вложил свои капиталы в три дюжины таких мест, одним из которых оказался знаменитый «Коттон-клуб» в Гарлеме.

Такими были бароны преступного мира Нижнего Манхэттена. Провидцы и жестокие насильники, опирающиеся на многочисленных подручных, сколачивавшие огромные капиталы за счет бедняков. В то время началась контрабандная «золотая лихорадка», и они не упустили ни одной из открывшихся возможностей. Там, где взглядам большинства открывались лишь людные улицы, где не было ничего, кроме нищеты и болезней, Керран, Маккуин и другие, пошедшие по их стопам, видели немыслимые богатства, распределенные жалкими крохами среди бедняков, которые стремились как можно скорее растратить свои гроши на азартные игры, продажных женщин и пьянку. И лучше всего было не мешать им в этом.

— Он часто говорил, что это походило на жизнь Дикого Запада, какой ее знают по кинофильмам, — сказала Мэри. — «Черные шляпы» устанавливают правила, по которым приходится играть «белым шляпам»[7]. Если ты слаб, то ты обречен.

— Они могли уехать, — заметил я. — Попытаться начать новую жизнь в другом месте, в другом городе.