Гамлет, отомсти! - [107]

Клэй сделал еще один ход для укрепления версии о мести. У него была привычка заходить в комнаты к людям, и вчера вечером он заглянул к Нейву. Тот принимал ванну. А на столе лежал томик Шекспира, открытый на второй сцене третьего акта «Гамлета». Видите ли, Нейв раньше всех догадался об анаграммах – на то он и психолог. Он знал, что кто-то хочет свалить вину на него, и прикидывал, что же еще может последовать. Вскоре он, словно зачарованный, стал просматривать Шекспира в поисках «воронов», «отмщений» и так далее. Он только что натолкнулся на самую подходящую строку, и почти убийственно для себя приложил к ней указательный палец. После этого вошел Клэй и увидел раскрытую книгу. Искушение оказалось непреодолимым, и он отправил шестое послание по телефону из комнаты самого «ворона». – Эплби ненадолго умолк. – Это был решающий ход, чтобы отправить Нейва на виселицу. Другими словами, Клэй был трусливым негодяем и вместе с тем весьма и весьма способным человеком.

А теперь мне надо пойти попрощаться с Джайлзом. «Смерть в Скамнум-Корте» не увенчалась для нас с ним удачной охотой. Это был «дамский день». Мисс Сэндис вычислила Меркалову, а леди Элизабет – Клэя.

Эплби поднялся.

– А герцогиня Хортон посреди ужасной ночи вспомнила, что надо рассказать историю так, как может только она.

* * *

Джин укладывала чемоданы в багажник машины Элизабет. Сама же Элизабет размещала собачек на заднем сиденье. А талантливый автор «Смерти в зоопарке» и «Отравленного загона» весьма нерешительно спускался по ступенькам.

– Уже уезжаете, Элизабет?

– Уезжаю. По-моему, они отправятся в Кинкрей раньше обычного, так что я выступаю в «авангарде». По отцовскому наказу. Это дело должно выветриться из девичьей головы.

– Хорошо бы оно выветрилось. Я совершил абсолютно ужасную…

– Скажите, Джайзл, Нейв злится?

– Нет. Вот что самое странное. Для него это дело представляет научный интерес. Я не верю в то, что, хотя он и бравирует своими радикальными убеждениями, он способен хоть на каплю ненависти к любому живому существу. Мы собираемся прогуляться после чая и все это обсудить. Подумать только! – Готт нервно провел пальцами по волосам и робко посмотрел на Элизабет. Как сказал Нейв: обостренные поиски ответов на вопрос «что делать дальше?». – Отрадно видеть вас целой и невредимой, Элизабет, – благодарение Богу и Пайперу.

– О да, – ответила Элизабет. – Пайпер действовал решительно. Кстати, я обязана ему одной идеей.

– Идеей?

– Да. Если бы вчера за завтраком он не попытался высмеять вас – помните, по поводу Пигмалиона и его статуи? – я никогда бы не подумала о пандемийской Венере.

Элизабет села в машину, затем вздохнула – почти как ее мать.

– Джайлз, как же все-таки жаль. Я о том, что все было совсем не так. А какая прекрасная вышла история.

– Послушайте, не надо преувеличивать.

– И все-таки прекрасная. Все должно было быть так. Можете передать Нейву мое мнение во время вашей прогулки.

Элизабет обернулась, чтобы убедиться, что Джин удобно устроилась, после чего нажала на стартер.

– До свидания, Элизабет. Надеюсь, что вы действительно выбросите это из головы – нашу пьесу и все, что случилось потом.

– Возможно, мы снова сыграем эту пьесу, Джайлз. – Элизабет включила передачу.

– И вы снова сыграете Офелию, даже если ставить буду я?

– Даже если вы сыграете Гамлета – безумного, сумасшедшего Гамлета.

Элизабет отпустила сцепление, и машина плавно покатилась вперед. А Готт отступил чуть назад.

– О, нимфа! Помяни, – произнес он вслед, – мои грехи в своих молитвах.