Гамлет, или Долгая ночь подходит к концу - [92]

Наконец она пришла надолго и села; нижняя губа у нее презрительно вздрагивала. Имоджин разглядывала Лира. Она наслаждалась его видом. Физически он сильно сдал, в бороде появились седые пряди. Госпожа спросила, как он представляет себе дальнейшую жизнь. Герцоги разыскивают его повсюду. Скоро кто-нибудь из них объявит себя королем, это лишь вопрос времени. О Лире больше не вспоминает ни одна живая душа.

Он равнодушно кивнул. И где только этот Джонсон?

«Кочует по стране. Должен кормить себя и свою труппу».

В одиночестве Лир привык неразборчиво бормотать себе под нос. Леди спросила:

«Что ты сказал?»

«Благодарю тебя за то, что ты ко мне пришла».

«Ты испытываешь жажду? Приносят ли тебе время от времени пиво? Наверное, тебе надо поразмяться на свежем воздухе».

Лир испуганно заморгал:

«Хочешь от меня избавиться?» И он еще что-то тихо пробормотал.

«Я спрашиваю, не желаешь ли ты подышать свежим воздухом? Я пошлю наверх слугу. Он поможет тебе привести себя в порядок».

Поддерживаемый слугой, Лир спустился по винтовой лестнице и сел во фруктовом саду позади дома под деревом. Он не поднимал головы, опущенной на грудь.

По лицу у него катились слезы. Лир оплакивал Лира.

Госпожа соскочила с лошади и хлопнула Лира по плечу, только тут он очнулся. Она заметила, что ему следовало бы позвать цирюльника. Не мешает также принять горячую ванну. И она дала соответствующее указание слуге, который сидел рядом с Лиром.

Лир не вернулся больше в свою каморку. Теперь он жил в большом светлом помещении для гостей на верхнем этаже. Он мог ходить повсюду, куда ему вздумается, но почти не двигался. Только иногда становился у окна, смотрел на поля, а потом снова усаживался на свое место у стола, рядом с птичьими клетками, вот и вся его прогулка.

Медленно Лир возвращался к жизни. Приезжал Джонсон и сидел с ним. Собравшись с духом, Лир прогулялся с Джонсоном по полю. Джонсон вел себя почтительно и обращался с Лиром как со своим королем. Сам Лир, правда, был немногословен, но он все равно настаивал на том, чтобы актер проводил с ним весь день. По распоряжению Джонсона к королю в поместье приходили и другие люди. Они появлялись тайно, и когда обращались к Лиру, то не называли его по имени. К Лиру непосредственно их вводила хозяйка. Для него все они были незнакомцы, никто из них не принадлежал к прежнему дворцовому штату: эти люди, подобно Имоджин, происходили из незнатных дворянских родов, они относились к Лиру с уважением, как к монарху в изгнании, и хотели засвидетельствовать ему свое почтение. Теперь он следил за собой. Леди приставила к нему двух слуг. Все чаще Лир требовал привести к нему Джонсона, которого он выдавал за своего полномочного представителя. Случалось, через слуг он просил Имоджин позвать Джонсона. Но та передавала Лиру, что в данное время Джонсон не может отлучиться, ибо его труппа играет при дворе одного из герцогов — горькая пилюля для Лира. Однако сам он никак не мог содержать Джонсона.

Лир уже настолько излечился, что как-то выразил желание побеседовать с Имоджин. До этого она показывалась редко. А тут в один прекрасный день послала своего слугу к нему наверх и велела спросить, не окажет ли король ей честь отобедать с ней в доме. Лир согласился, и леди передала ему подарки: новую одежду, белье, цветы, ароматическую воду. Принарядившийся Лир спустился по лестнице в парадную залу, которую, увы, хорошо знал с давних пор. За ним следовал слуга, державший в руках присланные Лиру цветы.

Лишь только на лестнице послышались тяжелые шаги Лира, Имоджин подошла к первой ступеньке и отвесила ему поклон. Лир взглянул на нее сверху и невольно замешкался, потом он двинулся дальше, явно обеспокоенный, — эта парадная зала не внушала ему доверия. Но вот он встал рядом с леди. Она сделала жест рукой и пошла впереди него. Открыла дверь в залу и пропустила его вперед. Он взял у слуги цветы и преподнес ей.

Имоджин и сейчас применила к нему тот же прием, что в прошлый раз, когда он приехал к ней спустя две недели, — мол, она ничего не знает. Леди сделала вид, будто не знает, что он был ее пленником, что она его унизила, заперла на много месяцев и жестоко обращалась с ним.

Теперь эта женщина, которая принесла ему столько зла, прикинулась безобидной и смиренной. Леди не выдала себя ни единым движением. Да, это были суровые времена для Лира.

Широко открытыми глазами он разглядывал существо, которое сидело за столом напротив него, обедало с ним, вело светскую беседу. Не отрываясь смотрел он на Имоджин, которая решила померяться с ним силами, на этот сгусток воли, который подавил его. Лир был в замешательстве.

У него мелькала мысль: я долго был королем, правил многими тысячами людей, что же со мной стало? Это спрашивал Герминдран, свирепый вепрь. Два глаза у него уже были выдраны, окровавленные глазные яблоки свисали вниз, третий глаз взирал на бога Мода, на гигантского коня, лягавшего его копытами.

Они встали из-за стола, и Лир захотел удалиться наверх, но Имоджин заметила, что весь дом в его распоряжении. На то время, что Лир здесь пробудет, она переселится в заднюю часть дома. Он запротестовал. Тогда она попросила его учесть, что он — король, ее гость, гость ее дома; как отнесутся к нему его посетители, узнав, что леди приняла короля отнюдь не по-королевски и даже не предоставила в его распоряжение все свое маленькое поместье?