Game Over. Волейбол продолжается - [49]
Мы: «Все, молчим-молчим…»
Надо признать, мы действительно в глазах сотрудников ЗАГСа были очень странной парой.
– Оркестр нужен?
– Нет. Вообще давайте без музыки.
– То есть даже марш Мендельсона брать не будете?
– Нет, спасибо. Нам и так хорошо!
А вот на следующее утро было не слишком хорошо. И вовсе не из-за «нарушений режима». Как я уже сказала, мы нашу свадьбу не афишировали, но журналисты все равно пронюхали. И когда утром я включила телевизор – впала в самый настоящий шок. Там по всем каналам крутили какие-то ужасные кадры, которые кто-то снял на мобильный телефон из-под полы. Картинка выглядела просто кошмарно.
Ощущение очень мерзостное. К тебе залезли туда, в тот уголок твоей жизни, в который ты никого не звал и пускать не хотел. Понятно, что есть люди, которые тайными съемками зарабатывают деньги. Но нам от этого не легче.
Пришлось как-то выходить из этой ситуации. Миша связался с Константином Эрнстом и предложил: раз уж этот сюжет и так все крутят, давайте мы вам хотя бы дадим нормальную видеозапись, а не это убожество. Так и поступили, и Первый канал стал транслировать уже красивый ролик.
Я вот в принципе терпеть не могу людей, которые меня фотографируют или снимают на видео без моего разрешения. Жутко раздражает. Если ко мне подходят и спокойно просят об автографе или селфи, почти никогда не отказываю. Но вот был случай: я как-то летела в самолете, и человек, сидевший рядом, делал вид, что копается в телефоне, а на самом деле все время меня щелкал. Ну видно же это, блин! Глупо просто! Потом он набрался смелости и все-таки решил спросить: «Можно с вами сфотографироваться?» Пришлось ответить что-то жесткое. Смысл сводился к следующему: «А вам зачем еще, у вас же и так в телефоне полно моих фото?»
Меня даже Миша как-то спросил: «Почему у тебя такой кисляк на лице, когда просят сфотографироваться?» Даже не знаю – наверное, потому что до сих пор каждый раз смущаюсь…
Одно из наших совместных с мужем правил – никого из посторонних не пускаем к себе в дом. Это только наше, очень глубоко личное.
…Свадьба у нас была 17 августа, а 18 августа замуж выходила Леся Махно. Естественно, она пришла к нам на свадьбу, а на следующий день мы всей волейбольной толпой переместились уже на ее торжество. Нам-то с супругом хорошо – мы свою «обязательную» программу отработали. А вот Лесе, конечно, пришлось непросто.
Если вдруг кто не знает, она вышла замуж за игрока сборной России по гандболу Егора Евдокимова. И главный гандбольный тренер страны Владимир Максимов, приводивший команду к олимпийскому золоту в Сиднее-2000, устроил ребятам тренировку уже на следующий день после свадьбы Егора и Леси, 19 августа.
Причем даже я ему звонила: «Владимир Салманович, ну дайте своим ребятам хоть один денек отдохнуть!» Он сказал: «Да, без проблем». После чего тут же набрал второму тренеру: «Чтобы кровь из носу все были завтра на тренировке. Как штык!»
В итоге у Леси «второго дня» вообще не было, а мы свой проводили через день, 19 августа. Поехали большой дружной компанией в Серебряный Бор и играли там в волейбол на пляже, в формате «мальчики против девочек». Впервые такой поединок увенчал свадьбу Кати Улановой, потом настал мой черед…
Из профессиональных волейболистов в команде супруга играл Леша Остапенко. Юра Бережко тоже был, но он «работал» судьей, поскольку только-только восстанавливался после травмы.
Мы в нашу женскую команду взяли одного «легионера» – Мишиного папу, Анатолия Михайловича. И в итоге победили! Причем играли по «антипрофессиональным» правилам – запрещено было прыгать. В итоге мы все-таки сумели сломить ожесточенное сопротивление оппонентов…
…Многие меня потом спрашивали: «Тяжело было несколько лет жить на два города?» Я ведь до 2016 года играла в Казани, а Миша работал в Москве. Да ни капельки не тяжело, если честно. Ты просто принимаешь такие правила жизни и по ним живешь. Главный тренер «Динамо» Ришат Гилязутдинов, пусть и без большого желания, но шел нам навстречу и отпускал с Лесей и Катей на выходные в Москву – конечно, если позволял игровой график.
А периодически мы и вовсе сбегали. Тайком, не отпрашиваясь у наставника. Конечно, как в «Уралочке», со второго этажа слезать не приходилось, но все равно это было настоящим приключением.
И разок засыпались… Во время одной из таких «самоволок» казанский аэропорт закрыли из-за плохой погоды. Стоял сильный туман. А мы должны были утром прилететь в Казань из Москвы, днем вместе со всей командой потренироваться и сразу после этого вылететь на выездной матч чемпионата России с «Омичкой» в Омск.
…Сидим с утра в Домодедово, ждем вылета. Очень страшно. До последнего надеемся, что туман рассеется и рейс в Казань все-таки отправят. Не дождались…
Девчонки мне говорят: «Давай ты звони, чего тянуть». Я: «А чего сразу я, сами звоните!»
Но аргументация у Леси и Кати оказалась железная: «Во-первых, ты – это ты, тебя будут меньше ругать, чем нас. А во-вторых, у тебя сегодня день рождения!»
Как сейчас помню: сижу, держу в руках мобильник, девчонки твердят: «Звони, звони скорее!» – а я ежесекундно обновляю экран с погодой в Казани. В конце концов они стали на меня уже буквально орать: «Ты заколдовать хочешь этот туман? Силой «волшебного обновления» его рассеять? Звони уже давай!»
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.