Game Over. Волейбол продолжается - [11]

На тренировках терпеть, даже если совсем не можешь и сил не осталось. Потому что это может сказаться на игре в самый ответственный момент: если не готов терпеть на тренировках, значит, не сможешь вытерпеть и во время самых главных матчей.

Принимаю таблетки: рибоксин, панангин».

Наша сборная завоевала в Японии бронзу, уступив в полуфинале китаянкам 0:3, а потом обыграв Бразилию с таким же счетом.

«Сегодня, 11 ноября 1998 года, мы проиграли Китаю. Девчонки сдались без борьбы, в трех партиях набрав 17 очков (4, 4, 9). Не было блока, нападения, не могли забить по два, по три мяча подряд. Не было приема, ослабили подачу. А самое главное – и, может быть, самое страшное – не было команды. Единой, дружной, поддерживающей друг друга. Уступив сегодня, теперь будем играть за третье место.

Завтра встречаемся с Бразилией в матче за бронзу. Нужно осмыслить все ошибки и не повторить их. И при этом сам матч с китаянками забыть. Мы должны, мы просто обязаны не проиграть бразильянкам. Надо собрать все силы – и физические, и эмоциональные. Играть нужно так, словно от этого зависит все. Собственно, так и есть: от исхода этого матча зависит очень многое. Может же у нас сыграть самолюбие? Для чего мы столько тренировались, проводили сборы, столько терпели? Неужели для того, чтобы в конце концов просто сдаться? И не получить никакой награды за свой труд? Мы начали турнир не хуже Бразилии, ведь у нас в команде столько хороших, поистине талантливых игроков, которые признавались лучшими и в Европе, и в мире».

…Конечно, из всех командировок старалась привезти родным какие-то подарочки и полезные вещи. Помню, из Румынии притащила маме какой-то дефицитный шампунь…

* * *

Первую золотую медаль с молодежкой мы выиграли в 1997 году в Словакии, на чемпионате Европы. Запомнился этот турнир тем, что там же игрался молодежный турнир для мальчиков, которые были старше нас на год. И наши тренеры очень радовались тому обстоятельству, что ребята из российской сборной не живут с нами в одной гостинице. После турнира наставники говорили: «Видите, мы не зря были категорически против вашего общения! Результат на табло, золотые медали – на шеях».

Конечно, без каких-то детских глупостей и баловства с нашей стороны все равно не обходилось. Мы же совсем еще маленькие были. Любили, например, звонить тренерам, а потом бросать трубку. Когда наставникам это надоело, они после одного из звонков, десятого или одиннадцатого по счету, просто сняли трубку и положили ее на тумбочку. В итоге получилось еще интереснее. Тренеры не учли, что нам через снятую трубку слышно все, о чем они говорили между собой в номере. В итоге вся наша сборная уселась в кружок вокруг телефона, и мы передавали его друг другу по очереди. Правда, каких-то особенных сенсаций не услышали…

* * *

Переход в «Уралочку» проходил тяжело. И начался это процесс в том же 1997 году, когда меня взяли на молодежный чемпионат мира. Там и стали звать в Екатеринбург. Разговаривал со мной Юрий Мамаев, который был доктором как сборной, так и главной команды «Уралочки».

Попала в состав я достаточно просто: меня и еще нескольких игроков молодежки младшего возраста перевели в старшую команду. И я являлась для нашего тренера Валерия Константиновича Юрьева чем-то вроде счастливого талисмана. Когда на площадке возникала сложная ситуация, он подзывал меня, и я садилась рядом с ним на лавочку… А когда все выправлялось, отправлял обратно к запасным. Мамаев под конец турнира начал шутить: «Да посади ты ее на весь матч рядом с собой, чего гонять туда-обратно».

Игроком основы я не была, выходила на площадку только в полуфинале и финале. В итоге мы завоевали золотые медали. Понятно, что радости было очень много. Тем более турнир складывался непросто. Очень сложный получился матч с китаянками в полуфинале, с итальянками в финале…

После того чемпионата мира я сказала, что из «Метара» не уйду. Но в 1998 году снова уезжала в молодежку. Сорогин меня провожал – посадил в автобус и все приговаривал: «Ты только возвращайся к нам обязательно». Я, естественно, искренне собиралась вернуться. Но в молодежке меня снова продолжили уговаривать и в конце концов уговорили.

У меня был сложный период – заболела корью. И неделю должна была сидеть в номере одна-одинешенька. Ко мне никто не мог заходить, чтобы не подцепить вирус. Ну кроме доктора, естественно. Он каждый раз обрисовывал мне будущие светлые перспективы – что в первую сборную можно попасть, только находясь в системе «Уралочки». Иначе никак. Естественно, я об этом постоянно думала. Звонила маме и тете несколько раз, советовалась, как поступить. То есть было очевидно, что для карьеры этот переход необходим, что это единственно возможный и правильный шаг… Но как я смогу после этого перехода посмотреть в глаза Сорогину и девчонкам из «Метара»? В меня поверили, когда я была еще совсем маленькой и ничего толком не умела, на меня делали ставку…

Но в итоге все-таки решилась. При этом Карполь сразу сказал: «Твоя мама должна жить вместе с тобой. В мае 1998-го я переехала в Екатеринбург, лето провела в различных сборных, а в ноябре ко мне перебралась мама. И мы снова стали жить с ней вместе.