Гамбургский оракул - [62]
— Если Ловиза Кнооп на амплуа преступницы кажется вам менее привлекательной, нежели в роли карающей палачей госпожи Бухенвальд, можно вернуться к самоубийству — остроумной версии комиссара Боденштерна. — Дейли, сложив два бутерброда вместе, откусил громадный кусок.
— Вовсе нет! — Мун закурил сигару, но тут же с отвращением отложил ее в сторону. — Я только пытаюсь доказать вам, что кроме простого исчисления существует интегральное. Или врут все остальные, или Ловиза на высоком профессиональном уровне разыграла перед нами беззаветно преданного и безмерно страдающего человека. В обычном случае третьей возможности нет. А если это не совсем обычный?
— Что вас смущает? — Дейли внимательно посмотрел на Муна.
— Гётевское стихотворение. Оно не укладывается ни в одну схему… — Мун посмотрел на часы. — Спать!
ДОПОЛНЕНИЕ К ЗАВЕЩАНИЮ
Я не предсказывал, а только предостерегал. Не накликал тучи, а пытался их разогнать. Кто виноват, если мои худшие опасения всегда сбываются?
Магнус Мэнкуп
Какие только кошмары не снились Муну! Боденштерн залезал через окно. Енсен брал отпечатки пальцев у посетителей ресторана «Розарий». Скульптор лепил статую вышиной с небоскреб, материалом ему служила вязкая вода. Баллин писал невидимыми чернилами одну книгу за другой, складывал в аккуратную стопку, прохаживался по ней горячим утюгом, и из страниц появлялась госпожа Мэнкуп, нагая, с золотыми цепочками вокруг щиколоток. Магда трудилась на кладбище над памятником Мэнкупу: на письменный стол она водрузила рабочее кресло, поставила сверху бутылку и два стакана и обвила все это венком с гётевским стихотворением. Ловиза рылась в крошечном чемоданчике, выбрасывала из него разные безделушки, им не было конца, они громоздились до потолка, наконец чемодан опустел. Не совсем. На дне лежало все то же стихотворение, обернутое вместо савана вокруг трупа. Труп зашевелился. Ловиза закричала.
Мун проснулся. Было уже утро. Он прислушался, — нет, разбудивший его крик, по-видимому, только почудился, Дейли еще спал. Кремовая пижама еле заметно колыхалась в ритме спокойного дыхания, Мун пошире раскрыл окно.
Внизу сочно зеленел еще влажный от росы газон. На видном отсюда отрезке улицы лежала печать раннего утра. По асфальту низко стелился белый, прозрачный пар, с черными воронками в не тронутых поливочной машиной местах. Проехал велосипедист с привязанным к рулю чемоданчиком. Пробежала служанка с базарной сумкой. Сухопарый старик с военной выправкой и великолепными седыми усами неторопливо прогуливал собаку.
Новый день начинался и в четырнадцатиэтажном доме, повернутом к Муну плоской застекленной гранью. Кто-то распахивал окно. Женщина в ярком кимоно вышла на балкон. Этажом пониже спрятанный за занавеской силуэт под звуки марша занимался гимнастикой. Зевая, причесывалась девушка в кружевной ночной рубашке. Но большинство окон еще хранило за плотно задернутыми шторами утренний сон своих хозяев.
Мун не сразу заметил нацеленный на себя объектив с длинной телескопической линзой. Бог весть какими правдами и неправдами пробравшийся в чужую квартиру фоторепортер, устроившись на балконе противоположного дома, подкарауливал обитателей мэнкуповской квартиры. Читателям газеты, которым подавай фотографии участников уголовной драмы, не объяснишь ведь, что комиссар Боденштерн категорически запретил журналистам доступ к месту происшествия.
Мун быстро отошел от окна, пожалуй, слишком поздно. К вниманию прессы он успел привыкнуть, но одно дело появиться перед публикой в приличном виде, с задумчивым челом и с запонками в манжетах, совсем другое — очутиться на пахнущей свежей типографской краской странице в ночной пижаме, со вспухшими ото сна веками и взъерошенными волосами.
Он быстро опустил занавеску, но репортер уже перестал им интересоваться, рука с фотоаппаратом переместилась, нацеливаясь на другое окно. Только теперь Мун посмотрел на часы. Десять минут седьмого. Он уже собирался залезть обратно в кровать, когда услышал крик. Негромкий, но достаточно явственный, чтобы узнать голос. Кричала Ловиза. На этот раз проснулся даже Дейли.
Вдвоем они выбежали в коридор, где столкнулись с заспанным Енсеном. Приоткрытая дверь в комнате Баллина подергивалась. Кто-то пытался ее распахнуть, другой тянул к себе.
— Нет, нет! — Это был голос Ловизы. — Я должна рассказать!
— Молчи! — Голос Баллина.
Шум свалки, дверь плотно захлопнулась. Дейли метнул на Муна торжествующий взгляд. Ему ситуация представлялась абсолютно ясной. Ловиза Кнооп готова идти с повинной, а остальные ее удерживают — то ли из человеческого сострадания, то ли из-за материальной заинтересованности. Ее арест оттянул бы на длительный срок выплату наследства. Мун ничего не подумал, он просто нажал дверную ручку.
Представшая взору картина походила на сцену из мелодрамы. Дышавшая через силу Ловиза боролась с Баллином, который зажимал ей рот. Скульптор, работая плечом и грудью, оттеснял их обоих от дверей. Магда с растерянным видом подбирала упавшие во время свалки со стола книги.
— Что это значит? — спросил Мун.
Мужчины отпустили Ловизу, Магда, присев на корточки, застыла с подобранным томом в руке. У всех четверых были красные от бессонницы глаза.
На 1-й стр. обложки: рисунок А. Гусева к рассказу В. Михайлова «Черные Журавли Вселенной».На 2-й стр. обложки: рисунок П. Павлинова к повести Г. Цирулиса и А. Имерманиса «24-25 не возвращается».На 4-й стр. обложки: «Дороги пустыни». Фрагмент фотографии Д. Бальтерманца с выставки «Семилетка в действии».
Сборник латышского детектива знакомит русских читателей с произведениями, в которые исследуются социальные и психологические причины преступности в нашем обществе, а также некоторые теневые стороны западного образа жизни.
Предприимчивый продюсер начинает новый грандиозный проект, связанный с небольшим провинциальным городком Александрия. Планов у продюсера громадье – тут и выпуск джазового альбома, и съемка полнометражного документального фильма, посвященного жизни города, и гангстерский фильм о дерзком ограблении банка.И вот накануне съемок важнейшего эпизода ограбления оказывается, что не смотря на отсуствие главного оператора, эпизод уже не только снят, но и банк ограблен, причем совершенно по-настоящему...
Эта повесть — о Риге времен оккупации, борьбы с фашистскими захватчиками. В центре пристального внимания авторов — люди. Кто есть кто? Война разделила довоенную Ригу на два лагеря.Книга содержит иллюстрации.
Повесть "Товарищ маузер" переносит читателя в бурный, полный героических событий 1905 год.В огне русской революции выросли и закалились профессиональные революционеры-подпольщики, боевики, отважные борцы за дело рабочего класса. Их борьба была освещена романтикой подвига во имя счастья трудящихся.Книга содержит иллюстрации.
В центре остросюжетного романа современного американского писателя судьба женщины, ставшей с помощью большого бизнеса губернатором штата. В книге разоблачаются политические интриги законодательных органов штата, махинации и коррупция, царящие во время предвыборной кампании, рассказывается, как ради достижения своей цели губернатор штата и начальник полиции не брезгуют никакими средствами.
Книга о поисках нефти, личного богатства и любви. Современный роман на актуальную тему, наполненный динамичными событиями и невыдуманными историями.
Вечный Рим и Третья мировая война… Мир сошёл с ума: города сравниваются с землёй, смерть идёт по пятам людей. Весь христианский мир под угрозой покорения Орденом, чья власть обретает неслыханные масштабы. Есть ли шанс удержать всё живое перед пропастью?
Свободный белорусский роман. Государство против человека. Трое против государства. Немного авантюры, криминала с политикой и экономикой, когда взялись за дело белорусские городские партизаны.Не важно в конце концов где и когда будут иметь место и время, происходили, совершаются, случаются тут и сейчас те или иные фабульные события и сюжетные перипетии нашего откровенного романа. Поскольку любое романическое совпадение с вымышленными и действительными именами, фактами, с явным пересечением текущих реалий и актуалий от мира сего преподносит собой случайное и свободное стечение творческих исканий, изысков, интуиции и личных обстоятельств преданного вам навеки автора.
Безработного муромского инженера Геннадия Крупникова подлавливают террористы. За освобождение они требуют от него огромных отступных. Вместо денег парень предлагает им воплотить в жизнь сюжет своей книги о покушении на президента России. Для начала террористы заставляют Геныча убить мэра города. Отводя угрозу от близких, он совершает тяжкое преступление. Когда президент России приезжает в Муром на день города, у парня всё подготовлено для покушения. Но в момент времени «Ч» у русского до мозга костей человека не поднимается рука на президента родной страны.
В новом издании романа ПРАВИТЕЛЬ ИМПЕРИИ много существенных изменений. Столь существенных, что создается впечатление — перед вами другое произведение. Действуют иные герои, разворачиваются иные сюжетные линии, вершат историю реальные президенты и премьеры. И все это — результат отмены многовековой цензуры, которая — исполняя волю монархов и генсеков — «плодотворно» коверкала романы и поэмы, стихи и рассказы. Коверкала душу нации. Ее восприятие себя, соседей — близких и далеких.Разумеется, если например, вместо сенатора США Фрэнка Оупенхартса (издание 1987 г.) действует в сходных ситуациях, как это было изначально задумано, президент Джон Ф.
Романы латышского писателя входят в серию политических детективов «Мун и Дейли».В основу романа «Призраки отеля «Голливуд» положен реальный факт крушения в Испании в 1969 г. американского стратегического бомбардировщика с ядерными установками на борту.«Гамбургский оракул» — роман о нравах западных политических кругов и о западной прессе. Частные детективы Мун и Дейли расследуют невероятно запутанную гибель главного редактора прогрессивной газеты.