Гамбит принца - [26]

Его брат Кастор, незаконнорожденный сын фаворитки Короля Гиперменестры, первые девять лет своей жизни воспитывался, как наследник. После бесчисленных неудачных попыток, обернувшихся выкидышами, все начали думать, что Королева Эгерия не сможет выносить ребенка. Но потом наступила беременность, забравшая жизнь Королевы, в последние часы которой родился законный наследник мужского пола.

Он вырос, восхищаясь Кастором, стараясь обогнать его, потому что восхищался им и потому что замечал растущую гордость своего отца в те моменты, когда удавалось превзойти брата.

Никандрос вытянул его из комнаты больного отца и тихо сказал: «Кастор всегда верил, что заслужил трон. Что ты забрал его у него. Он не признает вину за поражение на любом поприще, вместо этого он припишет все тому факту, что ему не предоставили его «шанс». Все, в чем он нуждается — это чтобы кто-то прошептал ему на ухо, что он должен взять его».

Он отказывался верить этому. Чему бы то ни было из этого. Он не слушал слова, сказанные против его брата. Умирающий отец подозвал Кастора к себе и сказал о своей любви к нему и к Гиперменестре, и эмоции Кастора у кровати отца при смерти казались такими же правдивыми, как и его обещание служить наследнику Дамианису.

Торвельд тогда сказал: «Я видел Кастора в скорби. Она была искренней». Он тоже так думал. Тогда.

Он вспомнил, как в первый раз распустил белокурые волосы Йокасты, как они ощущались, скользя между его пальцев, и воспоминание переплелось с легким возбуждением, которое через секунду стало потрясением, когда он осознал, что спутал длинные золотистые волосы с более короткими, вспоминая произошедшее внизу, когда Лорен подтолкнулся вперед, почти ему на колени.

Воспоминание разбилось, когда он услышал приглушенный стенами и расстоянием стук в дверь внизу.

Опасность побудила его вскочить на ноги — безотлагательность положения оттолкнула его прежние мысли прочь. Он передернул плечами, поправив рубашку и верхнюю одежду, присаживаясь на край кровати. Дэмиен мягко положил руку Лорену на плечо.

Лорен был теплым от сна в одеялах застеленной кровати. Он мгновенно проснулся от прикосновения Дэмиена, хотя на его лице не появилось явных признаков паники или удивления.

— Нам нужно идти, — сказал Дэмиен. Снизу послышались новые звуки, разбуженный хозяин гостиницы отпирал засовы входной двери заведения.

— Это входит в привычку, — сказал Лорен, поднимаясь с кровати. Пока Дэмиен открывал ставни, ведущие на балкон, Лорен натянул свою рубашку и верхнюю одежду — у него не было времени, чтобы заниматься шнуровкой, потому что Виирийская одежда была откровенно бесполезной в чрезвычайных ситуациях.

Ставни открылись в прохладный дрожащий ночной ветерок и высоту в два этажа.

Уйти будет не так просто, как получилось в борделе. Прыжок на улицу, может, и не будет смертельным, но он угрожает переломом костей. Голоса уже начали раздаваться на лестнице. Они оба посмотрели наверх. Снаружи гостиница была оштукатурена, и схватиться было не за что. Взгляд Дэмиена передвинулся в поисках пути наверх. Они увидели его одновременно: рядом с соседним балконом был участок, где штукатурка осыпалась, открывая выступающие камни, за которые можно было схватиться — явный путь на крышу.

За исключением того, что следующий балкон был на расстоянии примерно восьми футов — далеко для удобного прыжка, учитывая, что прыгать пришлось бы из положения стоя. Лорен спокойно оценивал взглядом расстояние.

— Ты сможешь? — спросил его Дэмиен.

— Возможно, — ответил Лорен.

Они оба перелезли через перила балкона. Дэмиен пошел первым. Он был выше, что давало ему преимущество, и уверен в расстоянии. Он прыгнул и удачно приземлился, схватившись за перила соседнего балкона, и на мгновение приостановился, дабы удостовериться, что постояльцы в комнате его не услышали; затем он быстро перелез через перила на балкон.

Он сделал это насколько возможно тихо. Наружные ставни балкона были закрыты, но они пропускали звуки. Дэмиен ожидал услышать храп торговца Чарльза, но вместо этого услышал приглушенные, но безошибочные звуки, говорившие о том, что Воло возвращал себе стоимость потраченных денег.

Дэмиен повернулся. Лорен терял драгоценные секунды, повторно оценивая расстояние. Внезапно Дэмиен осознал, что «возможно» не значит «смогу» и отвечая на вопрос Дэмиена, Лорен спокойно дал правдивую оценку своих возможностей. Внутри Дэмиена все перевернулось.

Лорен прыгнул; расстояние было длинным, и такие вещи как рост имели значение, как и толчок, который зависел от силы мышц.

Он приземлился плохо. Дэмиен инстинктивно ухватил его и почувствовал в руках весь вес Лорена, цеплявшегося за него. Столкновение с перилами балкона выбило воздух у него из легких. Он не сопротивлялся, когда Дэмиен подтянул и перетащил его через перила, и не стал сразу же вырываться; тяжело дыша, он просто стоял в объятиях Дэмиена. Руки Дэмиена лежали на талии Лорена; сердце колотилось в груди. Они замерли слишком поздно.

Звуки внутри комнаты прекратились.

— Я что-то слышал, — отчетливо сказал мальчик-слуга. — На балконе.

— Это ветер, — сказал Воло. — Я тебя согрею.