Гамаль Абдель Насер - [64]
13 сентября военный трибунал вызвал Абдель Хакима Амера для допроса.
Из уважения к прошлым заслугам Амера с этим известием к нему направились новый главнокомандующий генерал М. Фаузи и начальник Генерального штаба генерал А. Рияд.
Выслушав их, Амер отказался давать показания. Он нервничал, зачем-то вышел в спальню, потом вернулся, то и дело поглядывая на часы. Когда он снова начал разговаривать, Рияд заметил, что Амер что-то жует. Затем с ним стало происходить нечто необычное. Подумав, что Амер теряет рассудок, Рияд спросил, в чем дело. Амер ответил, что принял яд…
В военном госпитале Маади, куда Амера доставили, ему промыли желудок. Через час он почувствовал себя лучше, его под охраной перевезли на правительственную виллу.
На другой день Амер проснулся поздно. Его осмотрели врачи. Дыхание было нормальным. Резей в желудке не было, но больной жаловался на усталость. Во время обеда врач подал ему стакан сока гуавы и две таблетки. После этого Амер снова уснул.
В шесть часов вечера дежурный врач увидел, что Амер проснулся и зашел в ванную. Через несколько минут один из санитаров прибежал к врачу и заявил, что Амер впал в бессознательное состояние. Привести его в чувство не удалось. Когда из Маади приехала машина «скорой помощи», Амер был уже мертв.
15 сентября радиостанция «Голос арабов», прервав свои передачи, объявила о том, что бывший главнокомандующий вооруженных сил ОАР Абдель Хаким Амер покончил жизнь самоубийством, приняв яд. Насер отдыхал в то время в Александрии. Узнав о случившемся, он тотчас же выехал в Каир.
В десять часов вечера Гамаль вошел в дом, где лежало тело его товарища. Постепенно съезжались друзья Амера, бывшие «свободные офицеры».
«То, что произошло с Амером, не может зачеркнуть его деятельность в те годы, когда он был соратником, другом и братом Насера по борьбе», — писала на следующий день «Аль-Ахрам».
Однако необходимо отметить, что бывший главнокомандующий не спешил ликвидировать господствовавшие в армии старые порядки, которые по-прежнему мешали выдвижению на командные посты солдат и талантливых младших офицеров, выходцев из народа. Кроме того, он не уделял должного внимания дисциплине.
Через три с половиной месяца 55 человек были привлечены к судебной ответственности: они обвинялись в заговоре, имевшем целью изменение государственного строя ОАР с помощью военной силы. Показания подсудимых приоткрыли завесу над взаимоотношениями, которые существовали между Насером и его окружением накануне июньской войны. Выяснилось, что военная элита во главе с военным министром Бадраном не подчинялась распоряжениям Насера и фактически поставила себя над правительством. Бадран часто давал Насеру заведомо ложную информацию. В частности, после поездки в Советский Союз накануне израильской агрессии в отчете, поданном Насеру, военный министр исказил содержание переговоров с советскими лидерами.
Президент ОАР не хотел мстить своим недавним коллегам. Военный трибунал вынес мягкие приговоры. Многих зачинщиков переворота вообще оправдали. Но через несколько дней в Каире вспыхнули народные демонстрации, участники которых требовали пересмотра приговоров. Народ знал, кто виноват в поражении. Военный трибунал собрался вновь. Наиболее активные заговорщики были осуждены на пожизненные каторжные работы…
21 февраля 1968 года на демонстрацию, организованную арабским социалистическим союзом, вышли жители Хелуана — одного из крупнейших рабочих пригородов Каира. Рабочих поддержали студенты Каирского университета, всегда игравшего активную роль в политической жизни страны. Они требовали от правительства быстрого искоренения ошибок, которые выявились во время войны, и решительной борьбы против реакции.
Насер реорганизовал правительство, сместив Закарию Мохиеддина с поста премьер-министра. Чувствуя, что военные непопулярны в народе, он также вывел из правительства четырех офицеров, заменив их гражданскими лицами — профессорами университета.
В марте Насер выступил перед рабочими Хелуана. В эти же дни в беседе с журналистами он снова подчеркнул, что Израиль ведет теперь против арабов «холодную войну»:
— Израиль, например, заявляет, будто сто миллионов арабов потерпели поражение от двух миллионов израильтян, — говорил Насер. — Типично пропагандистский трюк. Сто миллионов арабов, которые не использовала свои возможности и не собрали воедино силы… Сила империалистического лагеря, которая противостояла арабам, была значительно большей… Мы проиграли, но поражение не грех. Стыдно, когда отказываются от своих принципов…
Не было в Египте человека, который не слушал бы его пламенных речей. «Рабочие борются за свои права. Крестьяне борются за свои права. Студенты тоже борются за свои права. Весь трудовой народ борется за свои права… — объяснял Насер в типичной для себя манере, рассчитанной на то, чтобы его слова дошли до сознания каждого, даже неграмотного человека. — Конечно, в дни кризиса, в дни поражения, которые мы переживаем, появляются оппортунистические силы…» «Но, — продолжал он убеждать людей, — развитие страны целиком зависит от нас самих. Судьба революции зависит тоже от нас. Если мы хотим, чтобы революция продолжалась… если мы действительно хотим строить свою страну, мы должны жертвовать…»
«Константин Михайлов в поддевке, с бесчисленным множеством складок кругом талии, мял в руках свой картуз, стоя у порога комнаты. – Так пойдемте, что ли?.. – предложил он. – С четверть часа уж, наверное, прошло, пока я назад ворочался… Лев Николаевич не долго обедает. Я накинул пальто, и мы вышли из хаты. Волнение невольно охватило меня, когда пошли мы, спускаясь с пригорка к пруду, чтобы, миновав его, снова подняться к усадьбе знаменитого писателя…».
Впервые в истории литературы женщина-поэт и прозаик посвятила книгу мужчине-поэту. Светлана Ермолаева писала ее с 1980 года, со дня кончины Владимира Высоцкого и по сей день, 37 лет ежегодной памяти не только по датам рождения и кончины, но в любой день или ночь. Больше половины жизни она посвятила любимому человеку, ее стихи — реквием скорбной памяти, высокой до небес. Ведь Он — Высоцкий, от слова Высоко, и сей час живет в ее сердце. Сны, где Владимир живой и любящий — нескончаемая поэма мистической любви.
Роман о жизни и борьбе Фридриха Энгельса, одного из основоположников марксизма, соратника и друга Карла Маркса. Электронное издание без иллюстраций.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.