Галлоуэй, мой брат - [23]

— Я-то нет… а вот Данны — те могут.

Ладно, я не хотел толковать об этом. На мой взгляд, разговоров и так было больше чем надо. Чего я хотел теперь, когда умял эту гору жратвы, так это малость соснуть. Отдохнуть, а потом заняться снаряжением. Мне нужны были одеяла, пончо, переметные сумы, винтовка и запас провизии. Конечно, мне много хотелось, но все же не больше, чем я смогу оплатить — со временем.

Хозяин салуна выбрался из-за стойки и подошел к моему столу с кружкой пива.

— Не возражаете, если я вам составлю компанию? Моя фамилия — Берглунд.

Это был крупный, крепкого вида человек с соломенными волосами, широким лицом, украшенным боевыми шрамами, массивными плечами и кулаками.

— Рад буду вашему обществу, — сказал я. — Давно вы здесь?

— А тут все недавно. Я бродил по стране, понемногу продвигаясь на запад. Думал найти золото, понапрасну рылся то тут, то там, а потом наткнулся на этот берег и решил, что это то самое место, где я хотел бы остаться. Рыбалка тут была отличная, охота — еще лучше, так что купил я топор и скобель и выстроил салун. Я решил, что ото самый простой способ найти себе общество. В теплое время я ловлю рыбу и охочусь, а зимой сижу у огня, читаю или разговаривав с людьми. Я — человек охочий до разговоров, Сакетт. Я люблю людей и получаю удовольствие в компании. Когда погода портится, людей так и тянет собраться в тепле у огонька и поболтать.

— С новыми людьми всегда немного рискуешь, — заметил я. — Заранее не знаешь ведь, который из них для тебя опасен. Это как на распутье — затянешь поводья, остановишь коня, смотришь в одну сторону, в другую — и вся твоя жизнь может перемениться, если свернешь не туда. И тогда уже знаешь наверняка только одно — что прежней жизни больше не будет.

— Ну, не знаю… — возразил Берглунд, — я так думаю, человек возит свои неприятности в седельной сумке.

— Ну, — сказал я, — а я точно знаю, что не хотел никаких неприятностей, когда Кудряш Данн в первый раз на меня натолкнулся. Это он принес мне неприятности. И после — мне и в голову не приходило, что я встречу его еще раз, но когда Мег Росситер привезла меня к себе домой, я оказался прямо посреди мишени, в самом яблочке.

Покончил я с едой и еще какое-то время сидел там просто так, сытый, довольный, и никуда мне двигаться не хотелось. Мне позарез нужно было снаряжение, но в эту минуту я не испытывал ни малейшего желания подниматься на ноги и куда-то идти. Да и мысль о том, чтобы натянуть новые сапоги на мои больные ноги, тоже не вызывала удовольствия.

— Сюда приходят люди, — говорил Берглунд, — большей частью золотоискатели, но, бывает, и фермеры заглядывают, и скотоводы. Страна растет…

— Данны часто появляются?

— Почти каждый день. Они тут оставляют много денег, но меня их посещения вовсе не радуют. И Кудряш еще не самый худший из них. Он по калибру ни в какое сравнение не идет с Олли Хаммером или Жестяной Кружкой Хоуном. Жестяная Кружка, или просто Жестянка, получил свое прозвище в лагере золотоискателей, который назывался Жестяная Кружка. Они не то выгнали маршала с помощниками из городка, не то перебили их, а Жестяная Кружка был один из самых прожженных негодяев в тамошней шайке. Потом он встретился с Олли, стакнулся с ним, они приехали сюда и нанялись пасти коров к старику Данну и его сынишкам. Гнусная компания…

Я поднялся на ноги, поблагодарил его и вышел наружу. Солнце еще ярко освещало горы, хотя скоро должно было спрятаться за ними. Я перешел через улицу, слегка прихрамывая, и вошел в лавку.

Галлоуэй уже успел побывать и тут, предупредил, что я могу появиться, так что я обзавелся новыми штанами, рубашками, бельем и носками. Посмотрел и револьверы, но решил оставить старый шестизарядный «данс-и-парк». Кажется, этот револьвер приносит мне удачу.

Возвращаясь в салун, я тащил на себе полный комплект снаряжения, вплоть до новехонького винчестера. И хотите кое-что знать? Это первый раз в жизни я заимел новое оружие. До того ко мне в руки попадали только подержанные ружья, сменившие до меня с полдюжины владельцев.

У Берглунда за баром была задняя комната, и я там переоделся во все новое

— кроме сапог. Я их оставил на потом, на то время, когда ноги заживут как следует. Потом взял этот винчестер и зарядил, забил патронами до отказа. Это была модель семьдесят третьего года, она вмещает семнадцать патронов — шестнадцать в магазине и один в патроннике.

Когда я снова появился в салуне, Берглунд на меня поглядел и говорит:

— Ну, вы просто, неотразимы, хоть сейчас свататься идти. И кто же она? Мег Росситер?

— Да она на меня и смотреть не хочет, — сказал я. — Так что свататься я не пойду. Но я вам скажу, что собираюсь сделать. Я собираюсь написать письмо. У вас найдутся письменные принадлежности?

Ну, Берглунд снабдил меня бумагой и пером, а потом пошел подшуровать огонь. В этом Шалако такая теплынь днем, что можно спать под одним одеялом. Мне тут нравилось все больше.

Письмо, которое я писал, предназначалось Пармали. Он был из равнинных Сакеттов — разговоры про этих людей мы слышали, но никогда с ними не встречались до той заварухи в Конто-Бэсин, когда Тайлер и Пармали Сакетт себя показали…