Галицко-Волынская Русь - [56]
Свою роль в политическом развитии Галичины играло и местное боярство Правда, в событиях начала XII в. оно оказалось несколько в тени, возможно, в силу краткости и отрывочности дошедших до нас известий. Тем не менее, участие бояр в делах своих общин очевидно и подтверждается некоторыми прямыми свидетельствами источников. Во время конфликта перемышльского и звенигородского князей, Ростислава и Владимирка Володаревичей (1126 г.), местное боярство, по свидетельству Я. Длугоша, использовавшего в данном случае какой-то древнерусский письменный источник[771], приняло активное участие в мирных переговорах, представляя свои общины на съезде в г. Щирце[772]. Бояре не смогли договориться о мире, оставшись каждые при своих интересах, и тогда в дело вступили войска[773]. Как уже не раз бывало в подобных случаях, решимость бояр стоять за своего князя и защищать интересы своей общины, заявляемая на переговорах с противниками, подкреплялась мощью воинских сил всей общины.
Древний Галич давно стал объектом историко-археологического изучения, раскопки на территории города и в его окрестностях ведутся уже более столетия[774]. Началом этого изучения стала оживленная дискуссия о местонахождении летописного Галича, разгоревшаяся во второй половине XIX в. и занимавшая многих исследователей[775]. Дело в том, что некогда славный город, столица земли, сильно пострадал во время татаро-монгольского нашествия и постепенно пришел в упадок, в ХIV в. он переместился на новое место (на 4 км. вниз по течению р. Луквы)[776]. Здесь, у самого слияния Луквы и Днестра, город существует до нашего времени[777].
Историки прошлого искали следы древнего Галича в различных местах на пространстве, ограниченном течением Днестра и двух его притоков Луквы и Ломницы. Одни доказывали расположение городища на территории современного города[778], другие помещали его в окрестностях села Залуквы, где были обнаружены фундаменты нескольких монументальных сооружений древнерусского времени[779]. Однако обе эти версии имели один существенный недостаток — отсутствие каких-либо признаков городских укреплений, а между тем таковые не могли исчезнуть совершенно бесследно. Наконец, в 1890 г. было выдвинуто предположение, что древний Галич располагался на месте другого пригородного села Крылоса (в 4–5 км. к югу от современного города).
Сформулировавший его А. Чоловский указывал, что здесь, на Крылосской горе, сохранились остатки значительных укреплений (тройные земляные валы с юго-запада и пр.), и, кроме того, сама местность обладала естественными защитными свойствами, возвышаясь на 60–70 м. над уровнем реки; поселение занимало более компактную территорию и, главное, четко разделялось двойным земляным валом на детинец («город днешний») и предградье[780], Однако А. Чоловскому не удалось отыскать главного доказательства правоты своей версии — фундаментов упоминающегося в летописи Успенского собора Галича, и поэтому построения историка не получили полного признания. В 1905 г. М. С. Грушевский, подводя итог многолетним поискам, вынужден был констатировать, что «этот вопрос (о местонахождении древнего Галича. — А.М.) все еще остается открытым, и любые категорические высказывания были бы преждевременными»[781].
Прорыв наступил в результате успешных раскопок экспедиции Музея Научного общества им. Т. Г. Шевченко, проведенных в 1936 г. под руководством Я. Пастернака, когда фундаменты собора были обнаружены[782]. Это открытие, подтвержденное дальнейшими исследованиями, привело к тому, что ныне вопрос о локализации Галича практически единогласно решается в пользу Крылосского городища[783]. Установлено, что древний город имел не двухчастную, а трехчастную территориальную структуру; княжеская усадьба, занимающая северную оконечность Крылосской горы, именуемую Золотым Током, «епископская часть», в центре которой располагаются фундаменты Успенского собора XII в., и «окольный город», к которому примыкал расположенный у подножья горы неукрепленный подол.
В науке существует и другой подход к решению проблемы местоположения летописного Галича. Его сторонники полагают, что древний город занимал все то пространство, на котором обнаружены все известные ныне памятники древнерусского времени. Наиболее аргументированно это «широкое» понимание городской территории Галича представлено Б. А. Тимощуком, который считает спор о местонахождении древнерусского Галича слишком затянувшимся оттого, что «исследователи придерживались узкого понимания территории города, без учета его предместий»[784]. «Достаточно познакомиться, — продолжает Б. А. Тимощук, — с планом расположения древнерусских каменных храмов, которые в XII — первой половине XIII в. могли быть построены лишь на территории города, чтобы убедиться в том, что столица Галицкой Руси простиралась от Днестра вдоль берегов рек Луквы и Ломницы более чем на 10 км. На этом пространстве располагаются и современный Галич, и с. Крылос, и другие памятники (например, церковь Пантелеймона), которые исследователями разного направления принимаются за остатки древнерусского Галича»
