Галицко-Волынская Русь - [18]
Историк касается вопроса о значении боярской думы в Галицкой Руси, находя в ней узкосословный политический орган при князе: «Как и в остальной Руси, боярство составляло в Галицкой Руси думу при князе. Юридического значения такая дума, конечно, не имела, но политическое значение ее было громадно — оно опиралось на солидарность интересов всего боярства»[221]. «Сила, какую приобрело в Галицкой Руси боярство, убила здесь самодеятельность городской общины. Не она, а боярство, является здесь решителем судеб земли. Боярство, а не вече, приглашает и изгоняет князей, с боярами, а не с горожанами, сносятся разные, как русские, так и иноземные претенденты на княжеский стол…» и т. д.[222]
Во второй половине XIX в. появляется ряд работ, специально посвященных истории Волынской Земли, освещающие ее древнерусский период[223]. Особо следует отметить сочинения выпускников Киевского университета А. М. Андрияшева и П. А. Иванова, удостоившиеся соответственно золотой и серебряной медалей на университетском конкурсе 1886 г.[224] А. М. Андрияшев, как и многие его предшественники, прежде всего, отдает должное галицкому боярству: «Первенствующую роль в Галицкой земле играло боярство, преследовавшее вообще свои сословные цели и очень мало заботившееся об общем благе»[225]. Волынские же бояре шли, по словам историка, «по следам галицкого боярства» и желали «расширить свои права»[226]. Из отдельных разрозненных высказываний автора складывается примерно следующая картина. Уже в начале XII в. на Волыни начинает активно действовать «боярская партия», и от нее зависит судьба владимирского князя[227]. После же гибели Романа бояре не только вершат судьбу княжеского стола, но и подчиняют своему влиянию вече[228].
Если А. М. Андрияшев в своем исследовании главное внимание уделял междукняжеским отношениям — Военным походам, коалициям, борьбе за уделы, — а также отношениям Волыни с соседними землями и государствами, т. е., как тогда говорили, «внешней стороне» истории земли, сетуя, что о «событиях внутренней жизни страны… мы не имеем почти никаких известий»[229], то П. А. Иванов нашел возможным снабдить свой труд специальным очерком внутриполитической жизни Волыни, содержащем характеристику общественного положения местного боярства и других общественных «элементов».
Историк числит бояр исключительно среди княжеских дружинников, возвысившихся благодаря службе князю и обогатившихся за счет его доходов[230]. Поскольку авторитет князя в ХIII–XIV вв. сильно возрастает, повышаются роль и значение бояр. Все начинается с быстрого роста доходов и богатства, увеличения земельной собственности. «Громадная экономическая сила, которой обладали бояре, помимо других причин, была причиной того, что бояре приобрели мало помалу и огромное политическое значение. В их руках в ХIII–XIV вв. находились высшие должности, как то воеводы, посадника, тысяцкого, тиуна, посла. Помимо занятия названных должностей, бояре в это время вместе с епископом были членами верховного совета»[231].
На рубеже XIX–XX вв. увидели свет первые тома многотомного труда М. С. Грушевского «История Украины-Руси», вмещающие подробные очерки истории всех южнорусских земель, в том числе Галичины и Волыни, а также характеристику общественно-политических отношений в домонгольский период. Во взглядах ученого на общественный строй, положение и значение боярства, его отношения с общиной и княжеской властью в Галиче достигает крайних позиций известный тезис о необыкновенном могуществе, экономической и политической силе галицких бояр. Автор не ограничивается повторением аргументов и выводов предшественников, выдвигая ряд собственных соображений, развивая и уточняя уже существующие представления, достигая их более четкого и систематического изложения[232].
Под пером М. С. Грушевского галицкие бояре становятся поистине всемогущими и вездесущими, стремятся и добиваются полного господства над общиной и князем. «В общественном укладе Галичины наиболее характерное явление — это необычайный, нигде на Украине неслыханный размах боярской силы и влияния. Он наложил свою печать на политические отношения земли: его последствия проявились здесь в подчиненном положении общины в отношении боярства, а временами политические стремления боярства парализовали княжескую власть до полной беспомощности»[233]. Боярство в Галицкой земле «сложилось в такую крепко консолидированную массу, какая могла развернуть борьбу на два фронта: имея против себя общину, бороться с князем»[234]. «Взявшись за руки, замкнувшись в своем кругу, куда не легко было пролезть новому человеку…, удерживая в зависимости от себя меньшее боярство, опершись одной ногой на военную силу своих полков, другой на широко развитую земельную собственность, галицкое боярство в конце XII в. было действительно так сильно, что могло побороться с княжеской властью и, вопреки отчуждению от общины, иметь в этой борьбе перевес»
