Галиция. 1914-1915 годы. Тайна Святого Юра - [75]
С началом войны многое изменилось, и не в лучшую сторону. Теперь ей приходилось перебиваться случайными клиентами и постоянно оглядываться по сторонам, боясь увидеть приближающийся военный патруль.
Госпиталь в школе Сенкевича был переполнен военными с венерическими болезнями, поэтому власти активно отлавливали проституток и вывозили их из города. В эти дни на улицах Львова можно было наблюдать забавные сцены, когда разодетые и размалеванные жрицы любви под эскортом вооруженных солдат в серых шинелях шествовали на городской вокзал.
Клятка все больше жалела, что не послушала альфонса Марека и не уехала с ним в Краков, где, несомненно, имела бы wiekszy fart w polowaniu[166].
– Pan się nudzi?[167] – услышал Белинский, еще сидевший на скамейке и размышлявший над итогами своей встречи. Он поднял голову и несколько секунд непонимающе смотрел на молодую женщину. Неожиданно в его глазах промелькнула некая заинтересованность, и он ответил:
– Czy nie siadzie tu pani na chwilk??[168]
Рассиживаться здесь и болтать с каким-то непонятным типом на виду у сторожа Корека не входило в планы Клятки: ведь этот старый кретин непременно сообщит Юреку, а тот подобные контакты принимал всегда однозначно.
Но, поколебавшись, она все же присела на край лавки, продолжая открыто разглядывать необычного клиента. Теперь он казался моложе и мог сойти за преподавателя, правда, они уже не появлялись в парке после закрытия русскими университета и Политехники.
– Я хотел бы вам кое-что предложить, – начал капитан, не в состоянии скрыть улыбку, вызванную видом девушки: размазанная помада, сбившаяся набок шляпка и при этом полные вызова и кокетства глаза.
– Может, мы поговорим об этом в другом месте? – Она бросила нервный взгляд в сторону сторожа. – Я живу недалеко, – показала она в сторону памятника Голуховскому.
«Почему бы и нет? Дело серьезное», – подумал капитан, молча кивая ей в знак согласия.
Глава 45
В тюрьме на Казимировской
Домовладелец и хозяин самого крупного во Львове суконного магазина Сами Шпигель стоял лицом к стенке в тюремном коридоре, пока охранник возился со связкой ключей, чтобы открыть камеру в бывшем монастыре Святой Бригиды, переделанном под тюрьму еще в XVIII веке и с тех пор прозванном Бригидками. В сознании домовладельца еще никак не укладывался в полной мере весь тот ужас, который случился с ним сегодня, и он продолжал тупо, безропотно, иногда даже с каким-то веселым надрывным удивлением воспринимать всю эту череду фантастических и невероятных событий: обыск у него в магазине на Казимировской, четыре и в доме по Зибликевича[169], сорок три, доставку в полицейский участок рядом с тюрьмой на Казимировской и, наконец, чудовищное заявление пристава Волжинского:
– Нам стало известно, Шпигель, что вы получили из Вены телеграмму, где говорится, что ввиду скорого наступления германцев на Львов вам следует изготовить флаги империи.
На это Шпигель в крайне деликатной форме попытался привести разумные доводы и объяснить господину полицейскому, что даже не представляет себе, каким образом в настоящее время можно получить телеграмму, тем более из Вены. К тому же он с русскими ведет дела, и заниматься политикой ему совсем невыгодно, а отрезы зеленого и красного цвета[170] всегда были в ассортименте магазина.
Но объяснения оказались напрасными. Пристав не стал задавать больше вопросов, а равнодушным жестом показал полицейскому, что арестованного можно увести.
Дверь камеры со скрипом открылась, и под легкий толчок охранника домовладелец вошел в «ад». Его глаза еще не привыкли к темно-серому свету, едва проникающему через крохотное, затянутое плотной сеткой окно под потолком, как по его ногам нахально пробежала жирная крыса. Почувствовался холод каменного пола и сырость осклизлых стен. В углу что-то зашевелилось, и он невольно отпрянул, увидев изъеденную коростой вожделенно улыбающуюся рожу сокамерника.
А в это время за толстой стеной соседней камеры горько всхлипывал другой узник – содержатель гостиницы и молочной лавки на Казимировской Абрам Хельман, который уже отчаялся дождаться, когда кто-то из близких доставит в тюрьму оговоренную сумму денег за его освобождение. Накануне он был арестован за то, что его швейцар, вопреки распоряжению полиции, зажег у гостиницы фонарь.
После непродолжительных переговоров через посредника, в роли которого выступил пребывающий в особых отношениях с полицией владелец гостиницы «Сплендит» на Жезницкой[171] Габер, Хельман оказался перед выбором: заплатить три тысячи рублей за освобождение или быть обвиненным в «шпионстве». В конце концов «свободу» сговорились оценить в две с половиной тысячи рублей.
Домовладелец Шпигель между тем стал прощаться с жизнью, будучи уверенным, что не выдержит и пары часов в этом ужасном месте. И тут в камеру впустили его домоправительницу Фейгу Мунк, которая принесла ему обед. Утирая слезы, она рассказала, что в дом пришел мальчик и передал, что надо принести еду в полицейский участок. Когда она туда пришла, пристав по-отечески похлопал ее по плечу и успокаивающе сказал: «Не надо плакать, пусть ко мне придет Вальдман, владелец галантерейного магазина на Ягеллонской
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.