Галиция. 1914-1915 годы. Тайна Святого Юра - [65]
– Весьма занятно, – задумчиво проговорил Новосад. – Любопытно, откуда у вас эта гравюра?
– Этот материал я приобрел в магазине Тулея на Батория, – потянулся за папкой профессор.
Но Новосад успел взять из нее гравюру и исключительно вежливо спросил:
– Не будет ли с моей стороны нескромно, если я попрошу одолжить мне этот экземпляр до завтра? Обещаю вернуть в целости и сохранности.
– Ну что ж, – после секундного колебания, согласился профессор и с легким недоумением добавил: – Если это так вас заинтересовало… Не забудьте – завтра в десять.
Окрыленный находкой, Новосад бежал в отделение.
«Нет худа без добра, – думал он. – Если бы не роковая Линда, не было бы этого открытия».
По дороге он решил заглянуть в упомянутый профессором букинистический магазин Тулея на Батория – главной улице книжных лавок и антиквариатов города. На польских землях Львов уступал только Варшаве по издательскому делу. Магазин инженера-химика Тулея с вывеской Ksegarnia Technichna. Wydawnictwo-Antykwariat[142] располагался под номером двадцать шесть. Здесь продавались книги из области техники и естественных наук на разных языках. У хозяина магазина все было идеально систематизировано и занесено в превосходные каталоги, куда кроме книг включались и газетные статьи.
Букинист приветливо встретил Новосада. Взглянув на гравюру Савроня, он покачал головой:
– Нет, молодой человек, касательно этой дьявольской лягушки у меня ничего нет… – и, немного подумав, неуверенно добавил: – Разве что вам стоит поискать в архиве… Хотя вряд ли. Насколько мне известно, все, что с ней связано, было изъято из краевого архива городских и земских актов еще в прошлом веке тогдашним начальником полиции Леопольдом фон Захером. После этого он быстро уехал. Говорят, в Вену… Если тогдашний директор архива господин Лиске сумел что-то сохранить, то вам повезло.
Новосада удивило, что пан Тулей, человек, несомненно, с прагматическим подходом к всякого рода необычностям, так почтительно отнесся к теме, на взгляд прапорщика из сфере народных фантазий.
Более того, на вопрос о возможности существования явлений с подобными эффектами он вполне серьезно пустился в рассуждения о научных открытиях и гипотезах в области света. Он представил объяснение опыта француза Френеля, в котором свет, соединившись со светом, породил мрак; выводы математика Лапласа о том, что лучи света полностью поглощаются бесконечно сжатым и массивным телом; и даже апокалиптическую теорию о том, что свет – это язык Бога, смутно понимаемый нашими органами чувств.
– Из ваших убедительных доводов можно сделать вывод, что загадочный трофей князя Василиска мог существовать, – подытожил прапорщик.
– Я понимаю ваш скепсис, молодой человек, – ухмыльнулся Тулей, – в этой истории слишком много загадок. Да еще, – он покосился на прапорщика, – с теми, кто хоть как-то был причастен к ней… Найдите господина Бальтановича – городского архивиста, – посоветовал он на прощание, – он большой знаток истории Червонной Руси и, пожалуй, единственный, кто может вам рассказать об этом больше меня.
Глава 38
Униатский вопрос
Шел шестой месяц оккупации Львова российскими войсками. Морозная зима пятнадцатого года не сразу уступала свои позиции. Борьба со снегом шла до самого марта. И все это время вокруг Львова велись масштабные работы по насыпке огромных оборонительных валов. К этому привлекались местные жители, за что ежедневно получали рубль и буханку хлеба.
В результате окраина города превратилась в своеобразную крепость. Командующим войсками Львовского укрепрайона был назначен генерал Артамонов.
Из Станиславова[143] пришла весть о полном разгроме тридцать шестой австрийской дивизии и захвате дивизионного лазарета с шестью врачами. В районе села Бендеров ранили в бедро одного из лучших российских кавалерийских начальников генерала Каледина, и теперь его лечили в Кауфмановском лазарете во Львове.
А в Петрограде скончался от менингита бывший председатель Совета министров граф Витте. В газетах упоминались его заслуги в строительстве Сибирской железной дороги, заключении выгодного мирного договора с Японией и питейной реформе, не позволившей сговориться между собой кабатчикам и винокуренным заводчикам.
Линия фронта все больше смещалась на запад, и контрразведчикам Восьмой армии приходилось совершать поездки в новые отвоеванные города Галиции для создания там агентурных позиций.
Лангерт больше себя нигде не проявлял. Попытки выйти на его след через «инспектора», который, в отличие от Плазы, по-прежнему продолжал молчать, не приносили результатов. К нему в камеру одного за другим подсаживали агентов, искусственно создавали ему условия для передачи информации на волю. Но все было тщетно – он по-прежнему подозрительно и настороженно относился к сокамерникам. Войти в доверие к нему не смог даже прекрасно зарекомендовавший себя внутрикамерный агент, чешский военнопленный Карл Мазанек, которого специально для этих целей позаимствовали у контрразведки Одиннадцатой армии.
Рассказ Новосада о дьявольской лягушке не произвел особого впечатления на офицеров, головы которых были забиты более прозаическими вещами. Ширмо-Щербинский не стал включать эту, как он выразился, «этнографию» в подготовленный для штаба отчет о работе по розыску Лангерта. И только Чухно, ранее не замеченный в романтизме, почему-то проявил живой интерес к рассказу прапорщика, особенно в части богатой коллекции оружия профессора.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.