Галичина и Молдавия, путевые письма - [130]
...В 1858 году Кельсиев нанялся бухгалтером в Российско-Американскую компанию и отправился на Алеутские острова. Он хотел изучать наречия североамериканских индейцев, но судьба распорядилась иначе.
В Плимуте корабль пережидал бурю. Жене нездоровилось после родов, болел и ребенок. Врачи советовали отправиться в Гермению лечиться на курорте. Компания дала отпуск. Кельсиевы приехали в Лондон. Средств к существованию не было, первенец умер. Тогда-то Василий Иванович и объявил себя эмигрантом, пришел к Герцену и начал сотрудничать в "Колоколе".
Лондонские русские в ту пору представляли собой очень странную среду. Несколько профессиональных революционеров из дворян, таких, как, например, Бакунин, и обиженные всех родов и мастей. Сам Кельсиев делил их на вождей и "хористов революции", не признавая за последними ни самостоятельных идей, ни способности к созидательной деятельности.
В эмигрантских кругах Кельсиев Василий Иванович сразу же занял странное место. С одной стороны, он вполне разделял господствующие ценности и предрассудки, с другой, у него не иссякал несколько смещенный интерес, связанный с филологическими штудиями. В Лондоне он,- совершенный атеист,- получил заказ на перевод библейских книг с древнееврейского ("Книги Исайи" и "Пятикнижия"). Вероятно, издание отрывков из этих весьма вольных переложений способствовало выходу в свет русской канонической версии Верхого Завета. Занятия языками создавали и несколько странный круг знакомств. Он обсуждал с лондонскими востоковедами особенности древнеегипетской грамматики, сдружился с лингвистом-любителем принцем Луи Бонапартом на почве корней кельтского языка.
Герцен, учитывая библейскую начитанность и причудливые склонности своего соратника, поручил Кельсиеву разбирать старообрядческий архив. В ту пору в "Колокол" приходило множество документов по делам старообрядцев, но все они сваливались в одну кучу и даже не просматривались, так как вожди эмиграции путались в самой тематике, в богословских тонкостях, сотнях направлений и толков, с другой стороны,- дела эти не имели прямого отношения к "освободительной борьбе".
Кельсиев приступил к старообрядческому архиву и увлекся. Его чаровали обороты речи, архаичность мышления, непридуманное своеобразие жизни. К тому же он хотел включить старообрядцев, страдающих и гонимых, в противоправительственное движение.
Он разобрал документы и издал два сборника, и поныне остающихся важнейшими источниками по расколу в 19 веке ("Сборник правительственных сведений о раскольниках" и "Собрание постановлений по части раскола"). Но сердце тосковало по практической деятельности. К тому же в Лондон явился крупный старообрядческий начетник, будущий единоверческий епископ Пафнутий. Они с Кельсиевым близко сошлись, много беседовали, и Василий Иванович загорелся желанием открыть в Лондоне раскольничью типографию, наладить связи. Для этого следовало съездить в Москву и Петербург.
Так Кельсиев предпринял первое из своих безумных путешествий. Он с поддельным паспортом отправился в Россию, сошелся с молодыми старообрядцами из самых закрытых московских и провинциальных общин, нашел с ними общий язык, договорился насчет будущей типографии и через Восточную Пруссию вернулся в Лондон. Встречался он и со знаменитым беспоповским наставником Павлом Прусским, беседовал с ним о богословии и даже побывал в монастыре русского раскольничьего села Онуфриевка, где-то в районе города Янсбурга. Герцен и Огарев были в восторге от приключений своего младшего товарища. По тем временам такое предприятие требовало незаурядной изобретательности, ума и отваги. Все предвкушали вовлечение старообрядцев в революционную борьбу.
Однако через несколько месяцев связной Кельсиева был арестован. Дело провалилось. Кельсиев Василий Иванович страшно переживал, но с другой стороны, уже как-то был разочарован в идеалах эмиграции, тосковал по русской среде и не мог более оставаться в Лондоне.
В 1862 году он отправился в Турцию.
Его пребывание в Цареграде (1862- 63)- тема для приключенского романа. Он путешествовал по всей (османской( империи, был в Малой Азии, в арабских землях, на Кавказе.
И все же главным делом Кельсиева оставалось изучение русскоязычного населения и пропаганда в его среде. На территории Турции (в придунайских областях и в Малой Азии) в ту пору проживало множество бывших подданных России- старообрядцы-казаки, потомки беглых крестьян, сектанты, поляки. У Порты существовали даже казачьи части. К тому же шла Кавказская война, и черкесы также искали помощи у единоверцев.
