Галерея Миров - [45]
Не зная угрызений совести, сомнений, переживаний, как у Рон, ты шел и мечтал, и улыбался в темноте, уверенный, что тебя никто не видит…
50
Витаешь в облаках. Тебя не покидает чувство, что твое «я» размазалось по всей Вселенной, и что ты одновременно везде, нигде и здесь. Ты списываешь это на слабость, мол, оправился еще от раны, но чуешь, что это не так.
С тобой что-то происходит. Что-то такое, что в пору вопить от ужаса. Но ты относишься к этому спокойно, как к самому естественному процессу. И даже улыбаешься иногда. Своим мыслям, воспоминаниям, самому себе. Радость больше не душит, не бурлит раскаленной лавой — нет, теперь ты чувствуешь идеальный покой, непоколебимый баланс эмоций, установившийся в душе. Тебя не волнует, что станет с тобой через день-два. Ты спокоен так, будто все будет хорошо.
Витаешь в облаках… твои мысли далеко, так далеко, что весь реальный мир кажется изображением на экране, как… да, ты еще помнишь, что такое телевизор… вот как на нем. Ты размышляешь, только не понятно, о чем. Мысли не оформляются ни в слова, ни в картинки. Они слишком большие, чтобы выразиться так просто. Но они есть.
Ты чувствуешь чужое: радость и свободу детских мечтаний и острую боль сомнения и страха. Ты не знаешь, чье это, знаешь только, что точно не твое. Тебе лень размышлять по этому поводу, и ты продолжаешь мерно вышагивать по снегу, слыша, как он хрустит, проминаясь под снегоступами. Впереди долгий и скучный путь. В никуда.
51
Это были горы — камень, сплавленный с металлом и остекленевшим песком дикой силой взрыва. В свете дня полосато-крапчатая разноцветная масса с прозрачными включениями выглядела почти чудом, мерцая миллионами блестящих частиц, заключенных в сплавленный песок. А если светить фонарем, свет заблудится в лабиринте стеклянных жилок и выскочит на свободу сотнями солнечных зайчиков из разных частей горы…
Лед похож на стекло. Поэтому он настоящий предатель. Ступишь, поскользнешься — и полетишь вниз, если успел забраться высоко.
Ив никогда не любил эти горы, и каждый раз, поднимаясь по тропам, шептал с тревогой в душе: «Отец, защити…»
Тропа вилась между глыб, поднимаясь все выше и выше. И надо было прикидывать, где тут можно безопасно пройти и протащить сани, а куда лучше не соваться. Одно было ясно: льда на тропе стало больше. Сколько ног прошлось по ней за эти годы, стоптав мягкий снег в скользкую жесткую массу…
Он помнил: вот здесь, по этой тропе, считавшейся тогда самой надежной, самой безопасной, отряд «Невидимок» во главе с Михом, отцом Ива, возвращался на слет. Они возвращались победителями. А Ив… он тогда сиял от счастья, молодой воин, прошедший боевое крещение. Он тогда еще не боялся улыбаться. И ему это прощалось: мол, молодо-зелено…
Они возвращались победителями… И вдруг Мих нелепо взмахнул руками, упал и, скользнув по льду-стеклу, слетел с тропы, не сумев зацепиться за ее оплывший стеклянный край. Никто даже не успел ничего сообразить. Опомнились только тогда, когда Ив взвыл от ужаса, по-волчьи, не по-детски, и чуть было не бросился следом. Мальчишку тут же скрутили и накостыляли по шее, чтоб охладить пыл. Где ж вы были со своей молниеносной реакцией, когда падал его отец?! Где?!!
— Зря мы здесь пошли, — угрюмо сказал Ив.
— Почему? — Рон остановилась рядом.
— Тут слишком много народу ходит в последнее время. Уже не снег, а ледяная корка, — Ив закусил нижнюю губу, напряженно размышляя. — Вот тут вроде поменьше. Пойду посмотрю. Стой здесь. И… приглядывай за «Грифом»…
Действительно, разве придумаешь лучшую возможность избавиться от двоих «Невидимок», просто спихнув их с тропы? Хотя нет, Влад вряд ли этой возможностью воспользуется — ему это неинтересно. При условии, что ему не наскучила игра в кошки-мышки…
— Не ходи туда Ив, — окликнул его Влад. Ив не обратил внимания. Слушать еще всяких «Падальщиков»… зато Рон это насторожило… и действительно, в свете внезапной солнечной трещинки, появившейся где-то на небе, под снегом, сбоку тропы, сверкнула предательская полоса…
— Ив, стой!!! — что было сил крикнула Рон, но поздно: Ив пошатнулся, беспомощно взмахнул руками…
Время будто замедлилось, все стало, как в киселе. Казалось, можно подбежать, схватить за руку, вытащить… и она побежала бы, но рука Влада больно, мертвой хваткой, как клещи, сжала девчоночье плечо и притянула ее к себе.
В этих железных объятиях дышать-то было тяжело, не то что вырываться… И Рон замерла, захлебнулась собственным ужасом, слыша дикий крик брата, летящего вниз…
Падение показалось Иву очень долгим… вот то, что называют вечностью… потом удар о землю и этот звук, мерзкий, отвратительный, будто хрустнула сухая толстая ветка…
Солдат прополз несколько шагов, волоча за собой сломанную ногу, нашел свой автомат. Он глубоко утонул в снегу, но Ив протянул руку и вытащил его за ремень. С оружием было спокойнее, хотя вряд ли что-нибудь поможет ему теперь.
Время тянулось бесконечно. Ив слабел с каждой минутой. Хищный белый холод, медленно и не спеша, подбирался к беспомощному человеку. Сколько раз этот человек отнимал жизнь у таких же, как он! Ив едва помнил, когда начал убивать. В два или в три года он убил пленника. Убил тайно, пробравшись в погреб глубокой ночью. Всадил во врага всю обойму. Маленький Ив скалился, точно волчонок, видя, как «Коршун» умирает в муках. Когда Ива спросили, зачем он это сделал, он не смог объяснить свой поступок.
Ни ростом, ни, судя по взгляду, опытом, ученик миродержцев не отличался, НО: на груди у него на какой-то бестолковой веревочке болтался крупный харуспекс с ОТКРЫТОЙ лицензией. Есть о чем задуматься…
В отличие от отца, Карина Каргилл очень уважала древние сказания и всегда обращалась к ним. Так вот, сразу в нескольких из них упоминалось это сияние, не угасающее ни днем, ни ночью. Там говорилось, что все харуспексы образовались из остывшего вулканического стекла: оно почернело, когда жар вулкана угас. Но были и такие, что сохранили в себе этот первозданный жар… Красный глаз, Горящий Обсидиан, Око войны — много имен давали одному и тому же явлению, но ни одно из них не было добрым, словно светящиеся изнутри камни прокляты.
Поначалу Кангасска окружала только темнота. Воздух же был неподвижен. Но совсем скоро потянуло сквозняком и появился первый цвет. Светился сам обсидиан. Дымчатый, весь в туманно-белых прожилках, он был здесь всюду. И обсидиановые пещеры, вопреки названию, напоминали скорее величественные дома Странников — с высокими купольными потолками и причудливыми наплывами по стенам. Здесь было красиво… и отчего-то невероятно спокойно.
Университет магии назывался — ни больше, ни меньше — Небесной Цитаделью. Огромный замок не спеша летел по небу, окруженный витиеватыми облаками водяного пара. Вид до горизонта — из каждого окна, причем каждый день новый. Два миллиона студентов были настоящими кругосветными путешественниками и за время обучения (от 5 до 15 лет, в зависимости от кафедры) успевали облететь чуть ли не весь мир.
Это дневник сказочника. Бальгар — 18-летний парень, студент биофака, но у него есть особый талант — находить в событиях обычной жизни ключи к сказкам. Очень рекомендуется тем, кому мир кажется скучным и безнадежным. Окрыляет.Этот мир был околдован нефритовой осенью. Здесь затихали птицы перед последней прощальной песней, прежде чем улететь; а цветы здесь не вяли, а таяли, как туман. Листья же вяли… и пахли зеленым чаем… На траве лежал крылатый человек…
Печатается по изданию: Пётр Драверт. Незакатное вижу я солнце. Новосибирск, 1979. Первая часть повести впервые опубликована отдельным изданием под псевдонимом «Гектор Д.» в 1909 г. с подзаголовком «Совершенно фантастическая история». Вторая так и не появилась.
(+) Собрание фантастических произведений в 21 томах. … В восьмой том «Миров Гарри Гаррисона» включены три романа: «Далет-эффект» (1970), «Да здравствует Трансатлантический туннель! Ура!» (1972) и «Судовой врач» (1970). … © 1993 Издательская фирма «Полярис», оформление, составление, название серии … …
(+) Собрание фантастических произведений в 21 томах. … В пятый том «Миров Гарри Гаррисона» включены три романа: «Чувство долга» (1962), «Чума из космоса» (1965) и «Фантастическая сага» (1967). … © 1993 Издательская фирма «Полярис», оформление, составление, название серии … …
(+) Собрание фантастических произведений в 21 томах. … В второй том «Миров Гарри Гаррисона» включены два романа из цикла «Стальная Крыса»: «Рождение Стальной Крысы» (1985) и «Стальная Крыса идет в армию» (1987). … © 1992 Издательская фирма «Полярис», оформление, составление, название серии … …
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Смерть. Мы должны сказать спасибо Криофонду, что забыли значение этого слова. Смерть — так наши предки называли заморозку без возможности разморозки. Сон, от которого нет пробуждения. В начале третьего тысячелетия победа над болезнями и смертью считалась одной из главных целей науки. На рубеже XXI–XXII веков эта цель была достигнута. Мы получили пренебрежимое старение и частоту несчастных случаев в рамках статистической погрешности. Но эффект этого великого открытия оказался неожиданным…» Победитель специальной номинации «Особое мнение» на НФ-конкурсе «Будущее время» 2018 г.
Аннотация: Предыстория «Галереи миров». Что было до Зимы. (можно читать как до, так и после первой части — это не имеет значения)