Галаор - [29]

ГАЛАОР: Остановитесь, остановитесь, что вы делаете?!

Погонщики соскочили с телеги и с криками убежали прочь. Галаор поскакал к дону Тристану, но не успел остановить его: дон Тристан проткнул мечом бочку насквозь и сам упал с коня. Бочка покатилась по дороге, оставляя за собой мокрый след: от выливавшегося красного вина.

ТРИСТАН: Он смертельно ранен! Сейчас я добью его! И принялся рубить бочку мечом. Погонщики кричали. Галаор ударил дона Тристана рукояткой меча, и тот упал в огромную лужу вина.

Когда дон Тристан открыл глаза, он лежал в густой траве на берегу маленькой речки.

ТРИСТАН: Я убил его, дон Галаор?

ГАЛАОР: Кого?

ТРИСТАН: Гигантского кабана с берегов Аутомедонта, кого же еще?

О пастях

Тристан спал, а Галаор не мог сомкнуть глаз. Его охватило смятение, как и в тот день, когда он Хиль Осторожный произнес свою речь на лестнице.

Утром они продолжили путь, но Галаор счел за благо реквизировать оружие своего престарелого путника.

ТРИСТАН: Подозреваю, что не Монтесинос лишил меня моего славного оружия, а вы, Галаор. Ничего не прошу, ничего не требую: не гоже оруженосцу носить оружие воина. Но наступит день, когда спадут чары, и снова будет гордо реять мой зеленый штандарт, внушая ужас тиранам и наполняя надеждой сердца отчаявшихся.

ГАЛАОР: Дон Тристан, вчера вы пронзили копьем не чудовище, а бочку.

ТРИСТАН: Меня нисколько не удивляет, что вы так думаете. Монтесинос смеется надо мной, выставляет на посмешище каждый мой подвиг. Потому-то и опустился я до оруженосца. Но я вчера отчетливо видел разъяренного огромного кабана, который ловко уворачивался от меня и яростно на меня бросался. Я, конечно же, не испытывал страха, а вот чудовище, должно быть, пришло в ужас, потому что ударил я его с фланга, а это означает, что оно отступало, убегая от меня.

Галаор ехал молча. Он думал о добром Брудонте. Дон Тристан из Фландрии то вел за собой великолепные невидимые войска, то вступал в битву с такими же невидимыми великанами и чудовищами всех мастей.

Ночь застала их, когда они пересекали каменную пустыню. Вдалеке виднелись какие-то развалины. Заметив огонь костра, они направились к нему в надежде найти ночлег.

У костра сидел старец с ласковыми голубыми глазами. Он улыбался беззубым ртом. Старец встретил их приветливо и поделился тем немногим, что имел.

Любознательный Галаор поинтересовался у старца, что делает он в этой пустыне, и тот, пережевывая слова, рассказал вот такую занимательную историю:

Война войн

Когда мне было столько же лет, сколько сейчас тебе, юноша, земли эти были цветущими и плодородными.

В расположенных на этих землях королевствах процветали науки и искусства, обхождение было чрезвычайно галантным, а кухня чрезвычайно изысканной. Все жители этих мест жили счастливо.

Два больших королевства граничили между собой: Большой Псин и Малый Псин. Назывались они так потому, что жители их исповедовали странную религию – поклонялись богу-собаке.

Обитатели Большого Псина считали воплощением бога огромного мастина, одновременно сурового и кроткого. Старейшины, управлявшие этим королевством, советовались с ним о каждом деле, и пес прыжками, рычанием и прочими действиями указывал им, как надо в каждом случае поступить. Обитал бог в прекрасном огромном саду, окруженном искусно выкованной и щедро украшенной драгоценными камнями золотой решеткой. Сто изысканных блюд готовились для него каждый день, и три тысячи сук с мягкой поступью были всегда к его услугам. А еще он мог резвиться с несколькими кобелями божественного происхождения, считавшимися полубогами.

Королевство Большой Псин славилось архитектурными сооружениями, искусством земледельцев и прекрасными тканями, известными во всем мире.

Богом королевства Малый Псин был маленький веселый песик, обитавший в белом мраморном дворце. Он обожал проводить время в компании людей. Сто скромных девушек играли с ним, поэты читали ему стихи, певцы пели. Он любил вылакать плошечку желтого вина после обеда, состоявшего обычно из нежнейших пирожных. Кроме него, в мраморном дворце обитали не меньше тысячи его придворных – таких же веселых маленьких собачек. Искусство и литература достигли в этом королевстве невиданных высот.

И такое великолепие внезапно исчезло. В одно прекрасное утро веселый песик из мраморного дворца взбесился. Он кусал нежные ручки ласковых девушек, рвал кружева и парчу, набрасывался на ковры, опрокидывал вазы из прозрачного фарфора, рычал и лаял на других собак. Все стало ясно: он приказывал напасть на королевство Большой Псин. Туда послали письма с угрозами. Мастин из королевства Большой Псин едва не отдал концы, подавившись выточенной из мрамора костью, которой любил играть. Оба королевства привели в боевую готовность войска.

Напрасно пытались старейшины Малого Псина добиться указаний от своего бога: тот с каждой минутой ярился все больше.

Протрубили боевые трубы, выбили быструю дробь барабаны, ощетинился лес копий, затрепетали на ветру штандарты.

Война длилась уже два года, когда явились в нашу долину войска Гильермо Ужасного. В надежде на легкую добычу он начал воевать сразу с обоими королевствами. Рыцари Штандарта Змей сочли недопустимым вмешательство Гильермо и явились сюда, чтобы сражаться с ним. Они не встали на сторону ни одного из воюющих королевств, хотя те пустили в ход все мыслимые дипломатические уловки, чтобы сделать их своими союзниками. И вскоре войска Штандарта Змей сражались уже со всеми тремя армиями сразу. Бруно Глухой решил восстановить мир и послал в нашу долину своих желтых лучников. С той же целью Филипп-бык отправил к нам своих копьеносцев, а за ними под красными флагами, усеянными золотыми пчелами, явилась кавалерия Себастьяна Бургундского.